– Думаю, ты не права, – осторожно заметил профессор. – Сейчас где-то середина ночи. Скорее всего, до утра на нижние этажи вряд ли кто-нибудь спустится.
– Признаться, я удивлена, что на крики тех дознавателей никто даже не отреагировал сверху. Мне казалось, эти вопли было слышно и на улице.
Аш развел руками.
– Это казематы боли, царство страданий и жестокости. Такие звуки здесь доносятся из каждого коридора почти целый день. К ним привыкли и заключенные, и надзиратели. Никто просто не обратил внимания на очередные вопли, как и всегда.
Девушка устало посмотрела на профессора.
– Куда нам идти? Давай быстрее и хватит умничать. А то, чем больше я на тебя смотрю, тем сложнее мне бороться с непреодолимым желанием свернуть тебе шею.
– Если я не ошибаюсь, мы сейчас на самом нижнем уровне темниц. С этой стороны есть только проход на самый верх, так что нам нужно в дальний конец коридора.
Профессор развернулся и уверенно устремился в том направлении, которое считал верным. Лантея не стала задавать вопросов, у нее не было на это сил, а просто последовала за своим проводником. Когда пара беглецов проходила мимо распахнутой двери, ведущей в комнату для допросов, то Аш неосознанно посмотрел туда и мгновенно застыл на месте. Все было так, как он себе и представлял, пока подслушивал: крошечное помещение, где в одном углу стоял почти погасший очаг с почерневшим от копоти дымоходом, рядом лежали щипцы, кочерги и клейма всех видов. Посередине комнаты находился стол с вделанными в него кандалами. А на полу валялись изуродованные тела, вокруг которых расплылось бордовое озеро крови.
Командир Рион лежал на спине, раскинув руки. Вместо его лица была кровавая каша, через которую проглядывали белые кости черепа. Какая-то чудовищная сила содрала кожу с головы Сына. Часть зубов была выбита, от носа осталась лишь дыра, веки отсутствовали, а глаза вытекли. Недалеко находилось тело Зурейна, у которого горло было разорвано практически до самых позвонков. Омерзительный запах подсыхавшей крови и сырого мяса наполнял все помещение.
Ашарха вывернуло желчью прямо на пол. Пустой желудок еще долго скручивался в спазмах, но ничего больше не мог из себя исторгнуть. Отвратительное зрелище последствий жестокой расправы над тюремщиками стояло перед глазами профессора, даже когда он их закрывал.
– Залмар милостивый! Что ты с ними сотворила?!
– Лишь вернула им ту боль, что они причинили мне, – ответила Лантея приглушенным голосом. Она тоже молча изучала малоприятную картину.
– Ты была скована! Как возможно так изуродовать человека без помощи рук?
Девушка окинула Аша тяжелым взглядом, в котором читалась смертельная усталость.
– Если тебе так не терпится узнать, как я это сделала, то могу продемонстрировать… Вот только без лица тебе тяжеловато будет показывать мне путь из Италана, не находишь?
Профессор мгновенно замолчал, уже сожалея, что решил полезть к агрессивной чужачке с ненужными расспросами. Но как бы пугающе опасна ни была скрытая мощь девушки, тайны и секреты, хранимые за маской ее хладнокровия, дразнили любопытство Аша с каждой минутой все сильнее.
Он быстрее отошел на несколько шагов от окованной металлом двери, скрывавшей место преступления. В длинном коридоре уже погасло большинство свечей, чадили лишь последние огарки, дававшие крайне мало света. Две тихие фигуры скользили по ярусу, бесконечным тоннелем протянувшемуся под Главным караульным домом. По обе стороны располагались ряды одинаковых дверей с решетчатыми окошками, из-за которых не доносилось ни звука. Похоже, на этом этаже, кроме Лантеи и Ашарха, не было других заключенных, хоть это и звучало как минимум странно. Несколько раз профессор осторожно подходил к закрытым камерам и заглядывал внутрь, но, если там и был кто-то живой, то он предпочитал не показывать своего присутствия.
– Ну, долго нам еще идти? – нетерпеливо спросила Лантея, аккуратно ощупывая пальцами распухшее веко, которое закрывало ее подбитый глаз.
– Не знаю. Нам нужно попасть в самый конец коридора. Я, если честно, даже не подозревал, что этот ярус окажется таким длинным и…