Он хотел жить.
– Время уходит. – Ойра прикоснулась к нему, заставила закрыть глаза, опуститься на землю. – Спи.
Ночь окружила его, навалилась, погребла под собой.
Он стоит, запрокинув голову, смотрит на небо. Оно пылает, горит пламенем солнца, но не слепит, и он может смотреть, не щурясь. А когда отводит взгляд – видит простор, уходящий к горизонту, сияющий золотыми искрами и озерами света.
Последний сон.
Райо оглядывается, пытается замедлить, удержать мгновения. Он смотрит на мир с немыслимой высоты, он на вершине. Как в первом сне – но теперь здесь стоит трон. Не деревянный, как в тайном убежище жрицы, а сотканный из солнечного света небес.
Райо смотрит на спящую землю и ждет, когда жизнь завершится. Что будет потом, куда он уйдет после смерти? Во что он верил, чему его учили в детстве? Он не помнит. Каждый вдох теперь горький. Золотые лучи касаются лица, скользят по векам, пытаются утешить, но не могут.
Он не хочет умирать, не хочет умирать так.
– Райо…
Ее голос вздыхает, и сама она появляется на краю обрыва. Едва различимая, похожая на тростинку, изломанную ветром.
– Ты опять обманула меня, – говорит Райо. Злость мешается с облегчением. – Ты жива.
– Ненадолго. Времени мало. – Ойра протягивает руки, умоляет: – Выслушай! Я умру, совсем скоро, и тогда у тебя останется лишь несколько мгновений. Если ничего не сделаешь, то уйдешь вслед за мной. Если же спрячешь землю под покровом, тем, что я показала тебе, то навсегда останешься правителем снов.
– Навсегда? – Райо хмурится, пытается разглядеть ее лицо, но оно ускользает, дрожит как марево над костром. – Если я усну навсегда, мое тело умрет.
– Но душа не умрет! – Ойра вспыхивает на миг, становится видимой и снова тает. – Будешь жить среди снов, укрывать их от чужих взоров. Здесь, во сне, ты сможешь воздвигнуть себе дворцы и храмы, взять самых красивых девушек в жены, воплотить все мечты. Ты можешь позабыть про то, что творится наяву, а можешь вершить судьбы народов, нашептывать решения вождям. Если только сделаешь то, о чем я прошу. Решай, Райо.
Слова еще слышны – но Ойры уже нет. Он зовет ее, но мир отвечает пустотой. Ее имя больше не звучит набатом, не полыхает на горизонте. Пусто, и пустота разрастается в груди, мгновения утекают.
Золотой свет качает его, словно волны. Правда ли этот свет так ярок, что навлечет беду?
Скоро, скоро закончится все. Что за дело ему, не помнящему даже своего имени, до людей, спящих сейчас, видящих сны? Что за дело ему до всей земли? Но где-то там, среди сияющих искр, – его родные, его потерянная жизнь. Где-то там томятся пленники, готовятся стать рабами лики. Но он может освободить их, он может все изменить, и…
Он делает шаг, садится на трон.
Он хочет жить.
Жажда жизни разрывает сердце, громом проносится по небу, и небо темнеет. Чернота все бездонней, все глубже, земля отражает ее, свет становится черным. Тьма пылает, неистово, жарко.
Тьма ослепляет.
Конец