Завалившись на спину, Валага стал наблюдать за кусочком неба среди крон деревьев. Он был весь усыпан звездами. Август вернется за ним завтра. Впереди целая ночь, чтобы подумать.
Вспомнить милую любимую Пандору и ее жизнь, что никогда ему не вернуть. Он никогда не простит себе, что позволил ей рискнуть собой, позволил умереть. Он должен был забрать ребенка у Марты раньше. Теперь все либо ничего! Как Валага не молил Богов и силу новый наместник так и не появился на свет. Видимо править его народом все-таки будет вампир, монстр, убийца. Его мать наверняка научила его убивать раньше, чем ходить. С момента его рождения уже прошло двадцать лет.
— Черт, — выругался Крон. — Надо было его раньше забирать!
Гелиот стоял на краю леса по колено в снегу. У его ног зияла пропасть, а взору открывалось бескрайнее белое море из сопок, покрытых голым лесом с редкими вечнозелеными елочками.
К своему двадцатилетию несуразный долговязый подросток превратился в юного мужчину. Он был высок, жилист, статен словно принц. Его черные смоляные волосы почти доставали до плеч, а черные глаза подозрительно и сурово всматривались вдаль.
Сын вампирки мечтал быть таким как его семья, но проклятая судьба решила иначе. Гелиот родился человеком. Чтобы избежать позора его семья прятала юношу от всего мира в холодных таежных лесах.
Звук шагов сзади отвлек от мрачных мыслей. Гелиот даже не обернулся на шум. Ведь он отлично знал, кто крадется к нему словно тень. Пусть юноше для жизни не нужна была кровь, и он человек, в его теле живет мощь истинного вампира, наделяющая его огромной силой, тонким нечеловеческим обонянием, мгновенной регенерацией тканей, и долгой, кажущейся бесконечной, жизнью.
Женские бледные руки было попытались обвить его за шею, но юноша ловко увернулся.
— Эльза, — сурово произнес он, разворачиваясь к сестре. — Ты шпионила за мной?
Девушка в тонком платье слегка склонил голову. На ней не было даже накидки. Босая она стояла на снегу. Мороза, щекочущего нос, будто не существовало для вампирки. Эльза была намного ниже брата, тоненькая словно тростиночка с черными длинными волосами и темными до черноты глазами. На первый взгляд в Гелиоте и вампирке не было ничего общего, кроме цвета глаз и волос, но и этого малого сходства было достаточно, чтобы сразу признать их родство.
Проведя рукой по его груди, Эльза ревниво выпалила:
— Ты встречаешься с человеческими девушками? — сделав небольшую паузу, уже холодно она добавила. — Мама тебе этого не простит.
— Я развлекаюсь, что здесь такого? Вы водитесь с мужчинами не только для еды! — ледяным тоном сказал юноша.
Вампирка смерила его суровым взглядом.
— Не смей! Не смей! Так говорить со мной! — воскликнула Эльза. — Я знаю, что ты задумал.
Глаза юноши расширились.
— Да, ладно! — бросил он.
Вампирка коротко кивнула.
— Тебе мать приказала за мной следить? — не унимался он.
— Нет, — резко бросила она.
Они молчали, буровя друг друга взглядами.
— Ну и что же я задумал по-твоему? — отстраненно спросил Гелиот.
— Сбежать! — быстро произнесла вампирка.
Осведомленность сестры поразила его. Но как? Как она могла догадаться, он ведь никому ничего не рассказывал?! Он сам еще ничего не решил.
— С чего ты взяла? — с каменным лицом спросил он.
— Догадалась, — она обошла его. Провела рукой по плечам, груди. — По твоему испуганному виду. Братец ты совершенно не умеешь врать. Я глаз с тебя теперь не спущу. Если ты сбежишь достанется нам с сестрами, за то что мы за тобой не уследили.
— Я уже не ребенок! — вскрикнул Гелиот.
Вампирка резко развернулась, они встретились взглядами. В глазах Гелиота промелькнула боль, о существование которой никто не догадывался в доме. Эльза даже на минуту стушевалась.
— Ты невозможный эгоист! — нашлась девушка. — И думаешь только о себе. Ты постоянно нас подставляешь!
Вампирка умолкла.
— Я не виноват, что родился таким! — проорал он ей.
Эльза пожала плечами. Гелиот умолк, пытаясь справиться с обидой. К кому в горле примешивалось дикое желание растоптать сестру с ее нравоучениями. Всех их с ежедневными правилами поведения, напоминаниями о его отличии от них.
— Я не хочу тебя видеть, — сухо произнес он. — Уйди.
Эльза не шелохнулась.