Значение этого нового завоевания Вавилонии было подчеркнуто тем, что с осени 312 г. Селевк начал отсчет новой эры (летосчисления) — эры Селевка, которая позднее, после смерти Селевка I, продолжала существовать как эра Селсвкидов. Она начинается с 1 дия (октябрь) 312 г. до н. э. — начала македонского года. Напротив, для вавилонян началом эры было 1 писана (апрель) 311 г. Двойное начало эры Селевка — это своего рода символ двух столпов, на которых зиждилась его власть: для македонян он был признанным вождем, для вавилонян — владыкой страны, завоевавшим эту территорию острием своего копья. Важнейшие усилия Селевка должны были быть направлены на то, чтобы посредством строгого управления сплотить в своего рода центр завоеванные им земли вокруг Вавилона, а затем распространить свою власть за их пределы. При этом оп, по существу, был предоставлен самому себе, ибо Птолемей, его доброжелательный союзник и друг, был погружен в собственные проблемы внутри и вне Египта, а прочие диадохи, с которыми он поддерживал дружбу, в первую очередь Лисимах во Фракии и Кассандр в Македонии, были отдалены от него слишком большим расстоянием, чтобы они могли оказать ему помощь. К счастью, Антигон был чересчур занят делами в Малой Азии и Греции, так что никак не мог сконцентрировать свои силы для противоборства с Селевком в Вавилонии.
К источникам по истории диадохов добавилась в 1924 г. вавилонская клинописная хроника, опубликованная британским ассириологом Сиднеем Смитом{5}. Это — две глиняные таблички, принадлежащие коллекции Британского музея в Лондоне{6}. Они вызвали большой резонанс в ученом мире и неоднократно становились предметом исторических и филологических изысканий ученых.
В последний раз — после Вальтера Отто и В. В. Тарна — этой «Хроникой диадохов» занимался Бернд Функ{7}. Обе клинописные таблички содержат по целому ряду пунктов важные дополнения, в первую очередь к Диодору; они бросают также новый свет на деятельность Селевка в Вавилонии, начиная с 312 г. Так, например, Хроника как будто подтверждает, что Селевк после своего возвращения в 312 г. вынужден был еще некоторое время вести борьбу за Вавилон, и прежде всего за «дворец», пока наконец ему не удалось им овладеть — подробность, хорошо согласующаяся с сообщением Диодора.
Принципиальный поворот принес с собой затем мир 311 г., который был заключен между Антигоном, с одной стороны, и Лиснмахом, Птолемеем и Кассандрой — с другой. Антигону по этому миру было уступлено право своего рода верховного надзора над Передней Азией, Лисимах был признан владыкой Фракии, а Птолемей — правителем Египта, между тем как Кассандр должен был оставаться правителем Македонии только до тех пор, пока юный царь Александр IV, сын Александра Великого, не станет совершеннолетним. Этот мир означал фактический раздел империи Александра, хотя фикция единства в лице юного царя еще сохранялась. Примечательно, однако, что Селевк в мирном договоре 311 г. был полностью обойден. Объяснять это можно, по-видимому, тем, что Антигон не выказал еще готовности по всей форме отказаться от Вавилонии и от оккупированных Селевком прилегающих областей. Что это остается единственно верным объяснением, подтверждается указаниями «Хроники диадохов», которая повествует о столкновениях Селевка с Антигоном уже после 311 г. Так, например, Антигону в 309/308 (?) г. удалось проникнуть в Вавилон. Стало быть, он тогда все еще не оставлял надежды на изгнание Селевка, несмотря на то что свои главные силы вынужден был использовать на западе.
«Хроника диадохов» содержит, кроме того, упоминания о грабежах в Вавилоне и его окрестностях, о том, что была захвачена также Кута, в которой была разграблена сокровищница Нергала. Селевк, поначалу, вероятно, снова изгнанный из страны (возможно, он был занят также делами в других краях), вскоре смог снова вернуться в Вавилонию. Мы застаем его сначала в Борзинне, а затем в главном городе страны, Уже в правление Александра Великого была начата расчистка развалил древнего храма Эсагилы, работа, которая, так же как и постройка нового храма, продолжалась при Селевке. Существует интересный документ, в котором можно прочитать, что некий раб «для спасения своей души» в 6-й день 11-го месяца 6-го года Александра IV, т. е. приблизительно в феврале 310 г. до п. а., внес пожертвование на расчистку святилища Эсагилы{8}. Продолжение работ в этом вавилонском святилище отражает интерес Селевка к местному культу. Этим объясняется, почему диадох пользовался столь большими симпатиями среди коренного населения.
С 308 г. Селевк поставил перед собой новую большую задачу, которую он смог, не опасаясь вмешательства Антигона, в последующие годы выполнить до конца. Селевк подчинил себе тогда весь переднеазиатский регион — от Сузианы и Мидии на востоке до границ с Индией. Это зафиксировано в кратком изложении Аппиана [Сирийская история, 55]. Согласно ему, Селевк установил свое господство над Месопотамией, Арменией, Перспдой, Парфией, Бактрией, Аравией, над страной тапуров, Согдианой, Арахозией, Гирканией и над другими народами вплоть до Инда. Ясно, что подчинение столь обширных территорий и столь многих народов должно было занять несколько лет. Держава Селевка охватывала теперь весь комплекс восточных областей империи Александра и своими гигантскими масштабами оставила далеко позади государства всех других диадохов. Завоевание восточных районов нашло выражение прежде всего в поспешном признании большинством сатрапов в этих землях верховной власти Селевка, между тем как иранцы видели в нем правителя, который мог их защитить от вторжений варварских народов степей с севера и северо-востока.
Не следует забывать, наконец, что в военных колониях на востоке жило множество Македонии, которые могли удержаться здесь лишь при поддержке Селевка. То, что им было создано, можно, пожалуй, обозначить как македоно-иранскую империю. При этом, разумеется, македоняне сохранили ведущее положение, однако многочисленные знатные иранцы также были привлечены к участию в управлении государством. Непосредственным противником Селевка на востоке был индийский царь Сандрокотт (Чандрагупта), основатель династии Маурьев, создавший в области Инда и Ганга большую державу с главным городом Паталипутра (по гречески — Палиботра). Этот царь отказался признать себя вассалом Селевка и начал борьбу против македонян. Война не привела, однако, к радикальному разрешению разногласий, и в конце концов противники заключили договор, который, кажется, удовлетворил обе стороны. Сандрокотт, несомненно, мог записать себе в актив огромные земельные приобретения; за ним было признано право владения обширными областями в Западной Индии и лежащими далее к западу территориями в Верхней Азии: Пятиречьем, Арахозией, страной паропамисадов с важной Кабульской долиной, а кроме того Гедрозией, которая, впрочем, представляла собой по большей части пустыню. Благодаря всему этому индийская держава Маурьев получила широкую полосу прикрытия, которой она отгородилась от вторжений с запада. Селевк за все это выговорил себе 500 слонов, которым в предстоящей войне с Антигоном было предназначено сыграть решающую роль. Отныне Селевка называли elephantarches — «начальником слонов».
Установившиеся добрые отношения между индийским царем Сандрокоттом и Селевком имели для обеих сторон большое значение. Селевк достиг — правда, ценой уступок важных областей на востоке — обеспечения своего восточного фланга; в случае назревания кризиса на западе он мог теперь рассчитывать на благожелательный нейтралитет маурьевского правителя. По меньшей мере столь же. важным было установление торговых связей на море и на суше между Вавилонией и Индией. Не удивительно, что для последующего времени в источниках отмечены неоднократные посольства Селевкидов в Индию. Несколько таких посольств было предпринято при Селевке I Мегасфеном, который в своей «Индийской истории» описал далекую страну чудес и оставил будущим поколениям свои впечатления. Изложение Мегасфепа выигрывает еще и потому, что его можно сопоставить с местным индийским источником — так называемой «Арташастрой» Каутильи. Эта книга, представляющая собой наставление в искусстве справедливого управления государством, притом наставление ярко выраженного макиавеллистического характера, несомненно, написана современником, хотя не исключено, что отдельные части добавлены позднее. Вообще же не только Мегасфен, но и многие другие образованные греки интересовались Индией, причем наряду с Селевкидами влияния в Индии пытались добиться также Птолемеи.