Поскольку Эвмен уже не мог рассчитывать на римскую помощь, он сам выступил с большим наемным войском против галатов. Решающее сражение во Фригии завершилось победой царя, которому во всем помогал его брат Аттал. Народ галатов снова попал под власть пергамских царей (166 г.)[23]. С этого времени галаты окончательно утихомирились. И действительно, они более не осмеливались ни на какие вторжения в культурные греческие области на западе Малой Азии. Велика была радость ионийских греков. Они спешили принести пергамскому правителю подобающую благодарность и даже поставили ему золотую статую (расходы царь взял на себя). Она была воздвигнута по желанию Эвмена в Милете. Высокие почести были ему оказаны также в Сардах и Пергаме. и когда после победы над галатами возобновились работы по сооружению большого Пергамского алтаря, каждый должен был усмотреть в борьбе богов и гигантов символ победы культуры над варварством, воплотившимся в грубых галатах. Изъявления чувств греческих городов были тем более приятны пергамскому царю, что римляне отнюдь не склонны были приветствовать его успехи в Малой Азии. Когда в 164 г. в Малой Азии появилось римское посольство, его глава Г. Сульпиций Гал велел объявить, что каждому отныне позволено приносить жалобы на царя. Римлянин будто бы лично в течение десяти дней принимал эти жалобы в гимнасии в Сардах. Однако обнаружилось не так уж много компрометирующего материала, и это свидетельствовало о том, что подданные но видели особых оснований критиковать правление Эвмена. Со своей стороны Эвмен старался завоевать симпатии греков, в особенности родосцев. Он не только поставлял нм зерно, по и обещал сверх того украсить белым мрамором их театр. Но дошло ли дело до этого, мы не знаем, ибо уже в 159 г. Эвмен II умер в возрасте 62 лет после 38-летнего правления.
У своих подданных Эвмен оставил по себе прекрасную намять. В высшей степени хвалили его отношение к братьям. Он будто бы говорил: «Когда мои братья относятся ко мне как к царю, я веду себя по отношению к ним как брат. Когда же они обращаются со мной как с братом, я веду себя как царь». Однако если это высказывание соответствует истине, то оно может служить свидетельством того, что Эвмен сознавал свое особенное положение также перед братьями. Хотя Эвмен вынужден был участвовать в нескольких войнах, он всегда считал своей обязанностью покровительствовать искусствам и наукам. Город Пергам он украсил целым рядом величественных сооружений, он сделал ценные посвятительные дары, построил библиотеки, воздвиг Никефорий. Это великолепное сооружение было посвящено Афине Никефоре, которую царь почитал как свою покровительницу. По образцу священных игр в Элладе Эвмен учредил в честь этой богини специальные агоны.
Всеми своими действиями он выражал уважение к эллинской культуре. Подобно Птолемеям он окружал себя учеными, историками и мастерами изобразительного искусства. Он великолепно владел греческим языком, хотя восходящие к нему надписи выказывают тяжеловесный азианский стиль, который тогда был в моде. В сравнении, например, со стилем Полибия они (если только их составление действительно следует приписать этому правителю) отличаются не столько точностью выражения, сколько богатством слов. Однако потомки никогда не забывали, что он возвел Пергам и Пергамское государство на высокую ступень процветания и спас греков Малой Азии от страшной опасности со стороны галатов.
XI
Митридат VI Евпатор, царь Понта
(132—63 гг. до н. э.)
В античной традиции, односторонне освещающей события в духе римлян, портрет понтийского царя Митридата[24] Евпатора представлен весьма мрачно. Однако не следует забывать, что наряду с лузитанином Вирпатом и германцем Арминием Митридат относился к числу величайших врагов римского народа. Риму пришлось вести против него три войны, и только в третьей «рейхсмаршалу» Помпею удалось сокрушить Митридата. Вообще противоборство с римской мировой державой стало судьбой понтийского царя. Жизнь его пестра и многогранна, но, по существу, этот царь принадлежал миру Переднего Востока, на который он сам и в политической и в административной сфере наложил отпечаток своей личности. Между миром Передней Азии и миром западных римлян лежала глубокая пропасть, и нет ничего удивительного в том, что римская историография, представленная прежде всего Саллюстием, не воздала должное понтийскому царю. А так как противоположное направление вообще никем не представлено, то запять правильную позицию по отношению к Митридату весьма трудно, ибо нельзя ожидать, чтобы его злейшие враги хоть в какой-то степени отнеслись к нему справедливо. К счастью, большая часть событий точно установлена, а кроме того, известны некоторые подробности из личной жизни царя — они рисуют Митридата человеком большой силы воли и, пожалуй, еще большей беспощадности. В жизни не было для него ничего святого. Главным стимулом его действий и стремлений была совершенно неприкрытая ненависть к Римлянам, которым он никогда не мог простить, что они вторглись в сферу его интересов в Передней Азии.
Митридат происходил из княжеского иранского рода, возводившего свою родословную к одному из шести главных сподвижников персидского царя Дария I. Представители этой семьи прослеживаются в источниках на службе персидских «великих царей» с конца V в. до н. э. Первым здесь является, по-видимому, Ариобарзан, сын Митридата, преемник Фарнабаза в качестве сатрапа геллеспонтской Фригии. Этот Ариобарзан был весьма своевольным правителем, провозгласившим себя независимым от персидского «великого царя». Но он стал жертвой интриг собственного сына и в наказание за свое отпадение был распят на кресте (362 г.). Его сын, которого звали Митридат, в более поздний период стал союзником Эвмена из Кардии, а после гибели последнего его можно встретить в окружении Антигона Одноглазого. Поскольку, однако, Антигон боялся его перехода в лагерь противников, он в 302 г. без лишних церемоний распорядился его устранить. сын этого Митридата, носивший то же имя, стал основателем Понтийского государства, раскинувшегося по северному краю Анатолии (в северной части Каппадокии, в области так называемого Понта). При этом под власть понтийских владык попали также различные греческие города на побережье Черного моря. Митридат Основатель уже примерно с 280 г. носил царский титул, благодаря чему он встал в один ряд с эллинистическими монархами.
В области Понта обитало малоазийское население, но в стране было также много персов, и именно они занимали ключевые позиции в управлении. Благодаря контактам с эллинами на побережье Черного моря страна и ее население получили доступ к греческой культуре, которая, впрочем, никогда не могла пустить глубокие корпи во внутренних областях Понта. Однако правители хорошо сознавали, чем они обязаны грекам. Цари знали греческий язык и привлекали в свою страну многих эллинов, поскольку те были совершенно незаменимы в делах управления и экономического развития государства. Традиция называет для III и II столетий до н. э. всего пять правителей, которые с переменным успехом осуществляли власть над этой страной, граничившей на западе с Вифинией, на востоке — с Арменией, а на юге — с Великой Каппадокией. Первым из них был уже названный Митридат I Ктист («Основатель»). Ему наследовал в 266 г. его сын Ариобарзан, затем последовали цари Митридат II (правил примерно с 250 до 220 г.), Митридат III (приблизительно с 220 до 190 г.), Фарнак (примерно со 190 до 170 г.), Митридат IV Филопатор Филадельф (примерно со 170 до 150 г.) и, наконец, Митридат V Эвергет (примерно со 150 до 120 г.).
24
Правильная форма имени, согласно документальным данным, — Митрадат (Mithradates), хотя античные историки предпочитают другую форму — Митридат (Mithridates). (Автор пользуется первой формой, по мы при переводе избрали вторую, как более принятую в русской исторической литературе. — Примеч. пер.)