Мария Медичи в одночасье обнаружила, как, оказывается, много у нее неведомых прежде приверженцев и почитателей. Придворные теснились у нового трона в едином желании быть к нему предельно близко. Среди них не видно только одного, вчера еще всемогущего человека — герцога де Сюлли. Узнав о смерти своего покровителя, сюринтендант финансов укрылся за мощными стенами Арсенала и не выходил за его пределы. В решающий момент ему не хватило мужества. Судьба страны в первые дни нового правления определялась без его участия. Вокруг Марии Медичи были герцог д’Эпернон, канцлер Силлери, президент Парижского парламента Жаннен, государственный секретарь де Виллеруа. В этот момент на сцену вышел из тени и Кончино Кончини, давно уже освоившийся в спальне 35-летней королевы.
Он ловко воспользовался обидой Марии Медичи на мужа-короля, фактически оставившего ее, и сумел обратить в свою пользу желание королевы отомстить неверному Генриху. Постепенно, шаг за шагом, он привязал к себе скучавшую королеву и стал дня нее незаменимым советником во всех делах. Ко времени убийства Генриха IV влияние Кончини на Марию Медичи стало поистине безграничным. Самое удивительное в этой, казалось бы, банальной интрижке состояло в том, что в отношения Кончини с королевой была посвящена его жена Леонора. Впоследствии поговаривали, что именно она толкнула Кончини в объятия своей госпожи, чтобы прочнее связать королеву с их семьей и таким образом обеспечить будущность мужа, вынашивавшего далекоидущие планы.
Со смертью короля Кончини решил, что наконец-то настал его час. Тщеславный флорентиец вознамерился, ни много ни мало, встать во главе Королевского совета. Мария Медичи сделала его маркизом, а в 1613 году — даже маршалом Франции, хотя ее фаворит не участвовал ни в одном сражении, никогда, ничем и никем не командовал. Новоявленный маршал д’Анкр был осыпан своей покровительницей всеми возможными милостями. Среди прочего он получил почетный титул «светлейший». Но по мере возвышения авантюриста нарастала и всеобщая ненависть к нему.
Генрих IV, осведомленный о роли Кончини при Марии Медичи, терпел нахала-иностранца, только чтобы не ссориться с женой. Смертельного врага имел Кончини в лице герцога де Сюлли, который неоднократно пытался удалить итальянца из Парижа, но всякий раз наталкивался на решительное сопротивление королевы. После 14 мая 1610 года судьба самого Сюлли оказалась под вопросом. Кончини энергично добивался удаления своего недруга и в начале 1611 года добился своего: королева дала отставку ненавидимому ею Сюлли, с которым у нее при жизни короля происходили частые столкновения. Однажды, когда Мария Медичи в припадке ревности подняла руку на мужа в присутствии его министра, Сюлли даже заявил ей, что она может лишиться головы. Сюринтендант нередко отказывал королеве в выдаче запрашиваемых ею сумм. С удалением Сюлли старательно пополнявшаяся им казна, надежно хранившаяся в подвалах Бастилии, была, по существу, отдана на откуп Марии Медичи и ее фавориту. Вслед за Сюлли от власти постепенно стали отстраняться и другие соратники Генриха IV.
Устранение одного из вождей гугенотов вызвало тревогу и волнения в их среде, но Мария Медичи в упоении от обретенной власти поначалу не придала этому никакого значения.
Едва став регентшей, Мария Медичи ищет опоры у испанской партии. Наряду с Кончини ее главными советниками становятся папский нунций и испанский посол. Ее первые шаги на внешнеполитическом поприще были направлены на нормализацию отношений с Габсбургами. Едва начавшиеся военные действия были немедленно прекращены, а армия возвращена на постоянные квартиры. У Марии Медичи даже возникает мысль о династическом примирении с Австрийским домом: дофин должен жениться на испанской принцессе. В Мадриде намерения регентши встретили самую горячую поддержку. Начались конфиденциальные переговоры об условиях заключения брака.
26 января 1612 года Мария Медичи объявляет на Королевском совете о предстоящей женитьбе десятилетнего Людовика XIII на дочери короля Испании Филиппа II инфанте Анне Австрийской, а уже 25 августа того же года, в день св. Людовика, в Париже был подписан брачный договор, согласно которому бракосочетание наметили на конец 1615 года, когда жених и невеста достигнут необходимого возраста зрелости.