Никто не пытался остановить их. Лейтем приободрился. Дорога до таксопарка показалась ему чудовищно долгой, но в то же время присутствие на улицах множества людей позволяло без труда сбить со следа возможную погоню.
В здании аэровокзала не было ничего примечательного: обычная конструкция из аэрогеля, отчасти прозрачная, отчасти матовая, а отчасти — белая как снег. Короткая взлётно-посадочная полоса протянулась по крышам соседних домов.
В нижнем ангаре стояло с десяток такси. Лейтем выбрал «Паккард» — модель, которой нередко пользовался. Водитель читал, но, завидев пассажиров, отложил книгу в сторону. Выражение лица его неуловимо изменилось, глаза блеснули, сильнее запульсировала жилка на шее. Улыбнувшись, он вежливо спросил:
— Куда вам?
— Миддл-Сити, — отозвался Лейтем.
Уже выходя из кабинки, он сообразил, что всякий, кому вздумается лететь прямиком в Вашингтон, рискует никогда туда не добраться. Правда, водителю как будто всё равно…
План Лейтема был прост. Водитель сначала пропустит их в салон, а потом обойдёт машину и сядет в своё кресло. Вот тут он и вмешается: едва очутившись внутри, он запрёт все дверцы, возьмёт в руки штурвал, выведет такси на полосу — и вперёд. Он, Лейтем…
Однако замысел Лейтема не удался. Водитель первым занял своё место.
— Забирайтесь, — пригласил он с улыбкой.
На мгновение Лейтему стало нехорошо. Несомненно, водитель узнал их. Но он никак не ожидал от этого недалёкого на вид детины весом в добрых две сотни фунтов такого подвоха. И хуже всего было то, что он сам шагнул в расставленную ловушку.
Усилием воли Лейтем справился с сумятицей в мыслях. Теперь он видел то, чего не замечал прежде: каждое движение водителя выдавало в нём врага, сознательного врага, а не наспех проинструктированного человека с улицы.
Полиция, водители такси, телефонисты, связисты… Что там сказал Кодред? «Мы намеренно дали вам уйти…»
Такси тронулось. Несколько поворотов — и под колёсами взлётная полоса. Лейтем сидел как на иголках. Машина поднялась в воздух. Взревели ракетные дюзы.
Заработали глушители, и рёв двигателей перешёл в едва слышный рокот. Лейтем мельком глянул в иллюминатор. Далеко впереди маячила пятнадцатиэтажная громада Международной Клиники. При разрешённой в городе скорости — пять минут лёта.
Пять минут! Лейтем вздрогнул. Что он натворил! Сел в такси, которое пилотирует один из бандитов!
Напасть на водителя? Но с ним не так-то легко будет справиться. Ох уже эти психиатры, подумал Лейтем. Нет чтобы развивать мускулатуру…
В поисках какого-нибудь подходящего предмета он обшарил настенные кармашки. Пусто. Взгляд наружу… Осталось три минуты!
Делать нечего, придётся нападать с голыми руками. Он представил себе, как будет выглядеть после: затёкшие глаза, рассечённые брови, перебитый нос… Ему доводилось общаться с теми, кого, выражаясь юридическим языком, оскорбили действием, и он рад был, что воспоминание об этом не лишило его твёрдости духа.
Найти бы что-нибудь поувесистее кулаков! Взор Лейтема задержался на туго набитой сумочке мисс Седжилл.
— Что в ней? — прошептал он.
Собственный шёпот громом отдался в его ушах. Водитель наверняка услышал! Но нет, — лицо бандита, которое отражалось в зеркале заднего вида, оставалось спокойным, открытым и честным. Кто бы мог подумать, какое коварство скрывается под этой маской!
— Ничего особенного, — сказала мисс Седжилл. — Записная книжка и всякая всячина. А что? Я хотела спросить у вас…
Она ни о чём не догадывается! Впрочем, даже такой опытный физиономист, как он, едва не попал впросак.
Лейтем вырвал у девушки сумочку. Так, записная книжка, два кошелька, металлическая коробочка с румянами, губная помада и прочая косметика. На изготовление коробочки пошёл негорючий сплав магния, который на жаргоне торговцев лёгкими металлами назывался «Мечта Мэгги», а среди парфюмеров… Название упорно не желало вспоминаться. Ну и бог с ним. Гораздо важнее то, что в сумочке нет ни одного предмета тяжелее четырёх унций, а вся она целиком, вместе с содержимым и затейливыми застёжками, весит немногим более пяти фунтов.
Пять фунтов? Такси начало снижаться. Внизу показалась огромная, сверкающая на солнце крыша. Нельзя терять ни секунды. Сжав сумочку в кулаке, Лейтем прыгнул на водителя. Он наносил бандиту удар за ударом, полуотчётливо сознавая, что от страха становится безжалостным.
Голова пилота моталась из стороны в сторону, тело его обмякло. Тупо поглядев на поверженного врага, Лейтем вернул мисс Седжилл её сумочку. Метнув на девушку взгляд исподлобья, он принялся вытаскивать водителя из кресла. Однако силы покинули его.
В иллюминатор видно было, что крыша клиники постепенно отдаляется. Перегнувшись через пилота, Лейтем дёрнул рычаг ручного акселератора. Скорость машины резко возросла. Окончательно обессиленный, Лейтем плюхнулся в кресло рядом с мисс Седжилл. Какое-то время он бессмысленно смотрел перед собой, потом сознание его прояснилось. Спасены! Нужно только избавиться от водителя — и полный вперёд на восток.
— Он приходит в себя, — прошептала мисс Седжилл.
— Дайте ещё раз вашу сумочку, — попросил Лейтем, — и помогите мне с ним управиться.
Вдвоём они оттащили бесчувственное тело в задний отсек. Достав из аварийного ранца парашют, Лейтем надел его на бандита и столкнул того за борт. Секунду спустя в воздухе заколыхался громадный белый зонт, под которым маятником раскачивалась человеческая фигура. Вдосталь налюбовавшись, Лейтем пробрался к пилотскому креслу, сел в него и надавил на педаль ножного акселератора.
Улыбаясь, он повернулся к мисс Седжилл, и улыбка медленно сползла с его лица. Девушка неотрывно глядела в зеркало заднего вида. Уловив, должно быть, краем глаза его движение, она кинула на Лейтема испуганный взгляд.
— Нас преследуют катера, — выдохнула она, — с полицейскими эмблемами. По-вашему…
Лейтем молча кивнул. Ему вдруг всё стало безразлично.
Катеров было семь. Удлинённые чёрные корпуса, крохотные, будто обрубленные, крылья — в общем, сверхсовременные, сверхскоростные полицейские машины. Однако Лейтему не верилось, что за ними с мисс Седжилл гонится настоящий патруль. Повинуясь внезапному порыву, он включил коротковолновый передатчик, насчёт которого среди таксистов бытовало присловье: «Лучше высунься в окно и ори погромче».
Усмехнувшись, Лейтем спросил в микрофон:
— Что вам нужно?
На экране приёмника возникло молодое лицо.
— Вы! — бросил юноша.
— Разве вам не известно, что я — агент Конгресса и действую по поручению президента Соединённых Штатов?
— Мы не признаём ни Конгресс, ни президента, — холодно ответил юноша. — Советую вам сдаться.
Лейтем промолчал, чувствуя, как к сердцу снова подбирается страх. Наружность и произношение у говорившего с ним человека были типично американскими, а потому слова, что срывались с его губ, казались заученным наизусть отрывком из текста какой-то дешёвенькой мелодрамы.