На излете перестройки при Горбачеве Евгений Максимович в 1989–1990 годах был председателем Совета Союза Верховного Совета СССР. В эти же годы являлся кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.
В ноябре 1991 года стал директором Центральной службы разведки СССР. В декабре того же года возглавил Службу внешней разведки России.
Как никто другой, Евгений Примаков много размышлял о судьбах России в современном мире. Будучи руководителем российской дипломатии в условиях стремительно меняющегося миропорядка, он стал одним из творцов тезиса о многополярном мире, пришедшем на смену двухполярпому. Оказавшись в кресле главы правительства, Примаков стал отвечать уже не только за внешнюю, но и за внутреннюю политику страны. И если до этого он выступал за установление глобального баланса сил, то теперь он явился проводником тезиса об установлении политического баланса сил в самой России.
Причем фигура Примакова стала олицетворением надежды на такой баланс. В телеобращении к нации президент Ельцин назвал Евгения Примакова «кандидатурой согласия». Он аргументировал это тем, что «правительство во главе с Евгением Максимовичем Примаковым сможет опереться на поддержку президента и на поддержку Федерального Собрания, чего раньше не было».
Процесс формирования правительства Примакова проходил не одну неделю. Однако еще 22 сентября в печати появилось заявление Евгения Максимовича о том, что хотя «еще продолжается формирование кабинета, но работа уже идет очень серьезная».
Восьмого октября в «Российской газете» было сообщено: «Премьер-министр Евгений Примаков утвердил распределение обязанностей между председателем правительства Российской Федерации и его заместителями». Был обнародован круг вопросов, которые курирует премьер.
В соответствии с этим распределением, «Председатель правительства РФ возглавляет правительство РФ и организует его работу, координирует деятельность заместителей председателя, других членов правительства по обеспечению основных направлений развития экономики и социальной сферы страны:
— непосредственно рассматривает вопросы государственного строительства, системы и структуры федеральных органов исполнительной власти, их соответствие решаемым задачам, вопросы кадровой политики и государственной службы, правовой реформы, вопросы Министерства финансов, Министерства юстиции, Государственного таможенного комитета, Государственной налоговой службы, Федеральной службы налоговой полиции;
— координирует вопросы военной реформы;
— обеспечивает в рамках компетенции правительства РФ координацию работы федеральных органов исполнительной власти, руководство деятельностью которых осуществляет президент РФ: Министерства внутренних дел, Министерства по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, Министерства иностранных дел, Министерства обороны, Службы внешней разведки, Федеральной службы безопасности, Федеральной службы охраны, Федеральной пограничной службы, Федерального агентства правительственной связи и информации при президенте РФ, управления делами президента РФ».
Это — перечень основных, узловых забот, которые взял на себя премьер Примаков: на них ежедневно напластовывается разнообразная конкретика неотложных дел. С сентября 1998-го эта конкретика стала обыденной повседневностью для Евгения Максимовича (с учетом того, что деятельность силовых министерств, все-таки, — под особой опекой самого президента).
В 1999 году социологические опросы зафиксировали беспрецедентно высокий уровень доверия россиян к Евгению Примакову и его правительству. Казалось бы, это обеспечивало Евгению Максимовичу и его кабинету безоблачные перспективы для дальнейшей работы. Однако то обстоятельство, что Примаков получил широкую опору в Думе, со временем осложнило его взаимоотношения с Ельциным. В условиях острой конфронтации президента и нижней палаты парламента, замахнувшейся на отрешение того от власти, Примаков очутился как бы между молотом и наковальней. Эта ситуация определила его неустойчивое положение на правительственном Олимпе 1999 года.
Известный историк Рой Медведев, выявляя причины выбора Ельцина в пользу премьерства Примакова, отмечал, что «больной президент, затравленный оппозицией и прессой, уже отказавшийся от мыслей о третьем сроке, нуждался именно в таком премьере, как Примаков. Ельцин понял это не столько путем политического анализа, сколько благодаря интуиции и инстинкту власти». Тем не менее со временем лояльность Примакова к президенту показалась тому недостаточной, популярность его среди оппозиции — вызывающей, а собственный политический вес Евгения Максимовича — чрезмерным.