Однако Сергею Андреевичу проявлять свои председательские способности было суждено недолго. Указом 8 июля 1906 года Дума была распущена. В царском манифесте 9 июля этот шаг мотивировался тем, что Дума занималась не своим делом, уклонившись в «непринадлежащую» депутатам область. Кроме того, на Думу была возложена ответственность за прошедшие крестьянские волнения.
И тогда возмущенная разгоном нижней палаты парламента группа депутатов немедленно собралась в Выборге, где под председательством Муромцева 9-10 июля провела совещание и приняла воззвание с протестом против разгона и с призывом к пассивному сопротивлению. Подписавшие воззвание думцы были привлечены к суду и подвергнуты тюремному заключению.
Эти события поставили крест на карьере Муромцева как государственного деятеля. Получив клеймо привлекавшегося к суду по политическому делу, он потерял право вновь избираться в Думу (и был, кроме того, лишен дворянства).
В 1908–1910 годах Сергей Андреевич читал лекции в Московском общедоступном университете Шанявского.
Первый председатель российской Госдумы Сергей Муромцев скончался 4 октября 1910 года в Москве.
ГОЛОВИН ФЕДОР АЛЕКСАНДРОВИЧ —
Председатель 2-й Государственной думы
(февраль — июнь 1907)
Годы жизни: 1867(68) — 1937(7).
По образованию Федор Головин — юрист, окончил в 1891 году юридический факультет Московского университета. Был гласным ряда земских собраний, с 1898 по 1906 год являлся председателем московской губернской земской управы. Получил известность как организатор земско-городских съездов. С 1903 года входил в «Союз освобождения». Был участником земской депутации в июле 1905 года к Николаю II. Участвовал в октябре 1905 года в переговорах кадетов с правительством о создании кадетского кабинета министров. Являлся членом ЦК Конституционно-демократической партии.
В 1907 году Федор Александрович был избран от Московской губернии членом Госдумы 2-го созыва, в которой стал председателем. Это потребовало длительных согласований и консультаций. И. В. Гессен так описал трудное «рождение» председателя после той легкости, с которой избрали на этот пост Муромцева думцы первого призыва: «С первого же дня (работы 2-й Думы — А. Д.) выяснилось, что Муромцев не только незаменим, но что нет даже и сколько-нибудь подходящего кандидата на пост председателя. В конце концов остановились на бывш. председателе Моек., губ. земск. управы Ф. Л. Головине. Сам по себе он был человек безукоризненный, но уже и внешность его — малопривлекательная, с лихо завитыми усами и высоким подпирающим подбородок воротником — и грассирующее произношение были противопоказанием исполнению роли председателя. Но печальней всего было, что он не только не знал, но и не понимал значения наказа, которое так метко определил его предшественник: «Соблюдение известных форм есть гарантия нашей свободы и наших прав. Если мы не будем уважать форму в ходе наших суждений и решений, мы во многих случаях будем рисковать посягательством и на наши права, и на нашу свободу»… Правда, положение Головина было исключительно трудным, потому что не только малограмотные крестьянские депутаты (с такими выразительными фамилиями, как напр. Нечитайло, Хвост), но и вообще большинство усматривало в подчинении формам унизительное умаление прав на выражение народной воли».
После избрания председателем 2-ой Госдумы Головин выступил с благодарственной речью перед депутатами, в которой выразил председательское кредо. Он назвал важнейшей задачей Думы «проведение в жизнь конституционных начал, возвещенных манифестом 17 октября, и осуществление социального законодательства», выразил уверенность, что могучее народное представительство, раз вызванное к жизни, действуя в единении с монархом, неудержимо проведет в жизнь волю и мысль народа и не умрет. Эти его высказывания были процитированы многими газетами.
За недолгое время своего председательства Головин подвергался резкой критике и справа, и слева. Причем левые, протестуя против его действий, неоднократно демонстративно покидали зал заседаний Думы, прилагали к отчетам парламента специальные заявления с протестами против его решений.