Она почти побежала к лестнице, словно убегая от собственных мыслей. Будь у нее такие длинные ноги, как у Фернао, она бы поднималась по ступенькам, перепрыгивая через две за раз. Как бы то ни было, она просто взбиралась по ним так быстро, как только могла. Этого оказалось достаточно быстро, чтобы напугать двух людей, обнимавшихся на полпути ко второму этажу.
Ильмаринен и… Linna? Пекка задавалась вопросом, достаточно ли она выпила, чтобы начать видеть вещи. Затем Ильмаринен потребовал: "Тебе обязательно было приходить в самый неподходящий момент?" и его раздражение убедило ее, что ее воображение все-таки не разыгралось.
"Я не собирался", - ответил Пекка. "Ты же знаешь, мне разрешено подниматься в свою комнату".
"Полагаю, да". Ильмаринен говорил так, как будто ничего подобного не предполагал. Он повернулся обратно к служанке. "А как ты смотришь на то, чтобы подняться в мою собственную комнату?"
"Это лучше, чем блокировать лестницу", - сказал Пекка.
Линна ничего не сказала сразу. Пекка надеялась, что ей не придется выслушивать мольбы Ильмаринена. Это не соответствовало ее представлению о том, как должен действовать мастер-маг. Конечно, многое из того, что делала Ильмаринен, не соответствовало ее имиджу, и его это ни на йоту не волновало. Но унижение почему-то казалось хуже, чем безобразие.
Тогда Линна ответила: "Ну, почему бы и нет? Я уже зашла так далеко". Ильмаринен просиял и взбрыкнул пятками, как резвый молодой северный олень. Пекка подумал, что отнес бы Линну наверх по лестнице, если бы она выказала хоть малейший признак того, что хочет этого. Следующий вопрос был в том, будет ли он соответствовать, когда ляжет рядом с ней? Пекка надеялся на это ради него самого. Если бы он этого не сделал, его ждало бы опустошение.
Она позволила им двоим подняться по лестнице впереди себя. Теперь, когда она сбежала от Фернао, дальнейшая спешка казалась бессмысленной. Она прошла мимо комнаты Ильмаринена по пути к своей собственной, но взяла за правило не прислушиваться к тому, что там происходило. Официально это было не ее дело. И отношение Илмаринена, когда она увидит его в следующий раз, в любом случае скажет ей все, что ей нужно было знать.
Внутри ее собственной комнаты, голой и убогой, было не самое гостеприимное место, в котором она когда-либо оказывалась. Надеясь затеряться в запутанном деле, пытаясь записать события точно так, как они произошли, она обмакнула ручку в чернила и начала писать. Но, написав пару предложений, она покачала головой и отодвинула листок бумаги в сторону.
"Он спас твою жизнь дважды, может быть, уже трижды", - сказала она вслух, как будто кто-то отрицал это. "В этот последний раз он, возможно, спас все. Тогда почему ты убегаешь от него?"
Часть ее знала ответ на этот вопрос. Остальная, большая часть, доказала, что не хочет думать об этом. Выглянув в окно, она увидела, что снова идет снег. Она провела пальцем под воротником своей туники. В общежитии было неприятно тепло - определенно, в ее комнате. Она отложила ручку. Со вздохом, который был близок к рыданию, она встала и направилась в трапезную.
Когда она проходила мимо комнаты Ильмаринена, хихиканье Линны заставило ее остановиться. Действительно, это почти заставило ее убежать обратно в свою комнату. Но она покачала головой и продолжила идти. Она задавалась вопросом, столкнется ли она с Фернао на лестнице, и что произойдет, если она это сделает.
Она этого не сделала. И когда она вернулась в трапезную и огляделась, она тоже не увидела его там.
Она стояла у входа, оглядываясь по сторонам, пока к ней не подошла одна из служанок и не спросила: "Могу я вам чем-нибудь помочь, госпожа Пекка?"
Пекка подскочила, как будто женщина спросила ее о чем-то постыдном. "Нет", - сказала она громче и резче, чем намеревалась. "Я просто… искала кое-кого, вот и все".
"А". Служанка кивнула. "Мастер Фернао поднялся в свои покои пару минут назад".
"Неужели он?" Спросила Пекка, и женщина снова кивнула. Она знает, кого я буду искать, не так ли? Она, вероятно, тоже знает, почему я буду искать его. И она, вероятно, знает почему лучше, чем я сам.
"Да, он сделал". Женщина снова кивнула. Ее голос звучал очень уверенно - более уверенно, чем была сама Пекка. О, она поняла, почему она могла быть - нет, почему она искала Фернао. Чего она не знала, так это того, хотела ли она что-нибудь сделать со своим пониманием.