"Да, мы такие", - сказал Сидрок. "И мы останемся такими до тех пор, пока ты не перестанешь задавать подобные идиотские вопросы". Рыжеволосый пристально посмотрел на него. Сидрок был не старше, но он видел то, чего альгарвейец еще не мог себе представить. Он смотрел сквозь новичка, как будто того не существовало. Пара ветеранов Мезенцио поговорили со своим соотечественником и успокоили его.
Где-то неподалеку альгарвейцы тоже собрали немало яйцеголовых. Все они одновременно начали метать смерть в ункерлантцев. "Они бы никогда так много не пожертвовали только ради нас", - проворчал Сеорл. "Однако ввели в бой своих людей, и они заботятся о нас намного больше".
Вероятно, это было правдой. Сидрок покачал головой. Нет, это, безусловно, было правдой. "Мы ничего не можем с этим поделать, но используем это по максимуму сейчас", - сказал он.
Раздались пронзительные свистки. Альгарвейские бегемоты неуклюже двинулись вперед, прямо через дыру, проделанную яйцекладущими в линии Ункерлантеров. Пехотинцы - альгарвейцы и люди из бригады Плегмунда вместе взятые - сопровождали бегемотов.
Возможно, люди, которые ехали на этих бегемотах, знали, о чем говорили. Солдаты короля Свеммеля, казалось, были удивлены, обнаружив, что альгарвейцы атакуют. Всякий раз, когда ункерлантцы были поражены, у них возникали проблемы. Некоторые из них сражались, упрямые, как всегда. Но многие бежали, а многие сдавались.
"Вперед!" Альгарвейские офицеры кричали снова и снова. "Не отставайте от бегемотов!"
Сидрок старался изо всех сил. Несмотря на снег на земле, по его лицу струился пот. Ноги болели. Но он снова продвигался вперед. Он выстрелил в ункерлантца прежде, чем тот успел выстрелить в альгарвейского бегемота. Ункерлантец упал. Сидрок радостно завопил.
Пару дней спустя солдаты Свеммеля попытались собраться на окраине того, что было то ли большой деревней, то ли маленьким городком. В том месте у них были яйцеголовые. Яйца разлетелись по воздуху, поднимая веера снега - и нескольких альгарвейских солдат, - когда они лопнули. Контратака замедлилась и угрожала сорваться. Сидрок выругался. "Как раз тогда, когда все выглядело так, как будто все начинало идти по-нашему..."
"Да", - печально согласился Верферт. "Возможно, этот сукин сын Сеорл был прав. Вот как это работает в наши дни с рыжеволосыми. У них нет - у нас нет - достаточно средств, чтобы разнести ункерлантцев в пух и прах, когда мы должны это сделать ".
Но он ошибался. Альгарвейцы всегда умели заставлять своих яйцеголовых не отставать от наступающих солдат. Теперь в городе, удерживаемом Ункерлантером, и вокруг него разорвалось больше яиц, чем вылетело из него. Один за другим ункерлантские швыряльщики яйцами замолкали, подавленные летящими в них яйцами. В последнее время альгарвейские драконы казались почти такой же редкостью в воздухе, как альгарвейские бегемоты на земле. Но одно из их крыльев опустилось на город, как пустельга. С помощью яиц и пламени они превратили город в дымящиеся руины. Только тогда офицеры дунули в свистки и крикнули: "Вперед!"
Бегемоты наступали вместе с пехотинцами, забрасывая врага еще большим количеством яиц. Еще до того, как альгарвейцы и бойцы бригады Плегмунда вошли в деревню, начали развеваться белые флаги. Солдаты ункерлантера, спотыкаясь, приближались к ним, высоко подняв руки.
"Я буду сыном шлюхи", - сказал Сидрок с чем-то похожим на благоговение. "Не видел ничего подобного не знаю когда".
"Вперед!" - крикнул альгарвейский офицер неподалеку. "Продолжайте двигаться! Не теряйте ни секунды! Давите на них изо всех сил! Мы еще вернем Херборна!"
Три или четыре дня назад Сидрок счел бы его сумасшедшим. Тогда, как и все остальные, он задавался вопросом, как далеко альгарвейцам придется отступить, прежде чем они, наконец, найдут линию, которую смогут удержать. Теперь… Теперь, по крайней мере на данный момент, они снова закусили удила. Он тащился мимо горящих крестьянских хижин и трупов ункерлантцев. Он не знал, как далеко он и его товарищи могут зайти, но ему снова было интересно это выяснить.
***
У огромного волка с клыков, с которых капала кровь, была длинная хитрая морда, очень похожая на морду короля Свеммеля. Чтобы ни один фортвежец не мог упустить суть, художник, нарисовавший волка на плакате, предусмотрительно назвал его УНКЕРЛАНТ. Рослый альгарвейский пастух с крепким копьем встал между этим страшным волком и стадом овец, слишком дорогих и милых, чтобы в них можно было поверить. У них тоже был ярлык: ДЕРЛАВАЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ.