- Что значат ваши аплодисменты, комсомолец Славский? - строго спросил докладчик. - Вы осуждаете свое поведение или смеетесь над нами?
- Простите меня! Я забылся. Мне на миг показалось, что я присутствую на очередном собрании, где клянут империалистов, - выпалил я, стоя: руки по швам.
- Садитесь, философ! - сказал Насташкин. Он подул на стекла очков, протер их чистым белым платком, набросил на переносицу и уткнулся в заранее приготовленный конспект. - Что касаемо браков. Нет, не каждая вторая семья распадается. Это грубая ложь. У нас, в армии, среди офицеров, вообще разводов нет. Разводы командованием запрещены. А что касается гражданских лиц, что ж! Каждый человек свободен: он может развестись, жениться снова, опять развестись. Мы живем в социалистической, а не буржуазной стране, где мужчина и женщина пользуются одинаково равными правами. Это в капиталистических странах люди живут в семьях как в рабстве, потому что боятся так называемой кары Божьей. Кажется, в Италии разводы вообще запрещены законом. Представляете, какое это ущемление прав личности!
И последнее. Автор утверждает, что наше государство, такое нехорошее, что помогает одиноким матерям, выплачивает им пособие и, таким образом, поощряет безотцовщину. Я сам был третьим внебрачным ребенком. И что же? Я стал советским офицером. У меня погоны подполковника советской армии, передовой армии в мире. Я бесконечно благодарен коммунистической партии и товарищу Сталину. А если бы я родился вне брака в капиталистической стране, кто бы я был? Я даже думать об этом не хочу.
Я не могу понять одного: откуда столько ненависти к нашей социалистической стране у этого молодого человека с комсомольским билетом в кармане? что ему наша страна сделала такого плохого, что он так не любит ее, копается в грязи, стремится вытащить любую плесень и выставить ее напоказ? Я очень хотел бы, чтобы Славский в своем последнем слове, которое будет ему предоставлено, высветил этот вопрос.
А теперь позвольте мне зачитать характеристику на солдата Славского, выданную по месту службы.
"Ефрейтор Славский Виктор Васильевич, 10 июля 19...года рождения, комсомолец, судимости не имеет, за границей не проживал, родителей, живущих за границей, не имеет.
Виктор Васильевич злостный нарушитель дисциплины в армии, идеологически не воспитан, морально неустойчив. Искусно маскируется, лезет в доверие к офицерам. Среди солдат проводит антисоветскую пропаганду. На собраниях выступает в защиту классовой дискриминации, читает только зарубежную литературу, явно пренебрегая советской.
Приказания командира систематически саботирует, от хозяйственных работ отлынивает, постоянно отпрашивается в город, чтобы получить возможность войти в контакт с неизвестными командованию лицами. Неоднократно был замечен в воровстве. Среди своих сослуживцев авторитетом не пользуется, друзей не имеет, склонен к демагогии, лжив и своекорыстен. Отличается крайним буржуазным индивидуализмом. Враждебно настроен к советской власти".
35
Я не верил своим ушам. Я не выдержал, вскочил, лишь только докладчик закончил чтение этой характеристики.
- Кто писал эту характеристику? - спросил я, не поднимая руки.
- Ее составил и подписал командир батареи, капитан Маркевич совместно с партийным и комсомольским бюро, - с удовольствием ответил подполковник Насташкин, и, смахнув пот со лба, сел за стол президиума.
Я тяжело опустился в кресло, обхватив голову руками. Характеристика сразила меня, парализовала волю. Я уже видел перед собой черный воронок с мелкой железной решеткой на задней двери, и на запястьях ощущал наручники. А дальше этап, короткий суд, расстрел, или, в лучшем случае, матушка Сибирь, где покоятся тела миллионов невинных советских граждан, тех, кто осмелился иметь, пусть самое безобидное, но собственное мнение, не совпадающее с мнением антинародной коммунистической партии.
Я плохо реагировал на вопросы, посыпавшиеся со всех сторон, как из рога изобилия. Ведь я практически не имел замечаний от командира батареи, и мне всегда казалось, что не только предыдущий командир Самошкин, но и Маркевич, относились ко мне с неким уважением, если не сказать симпатией.
Как же можно было написать и подписать такую лживую, уничтожающую характеристику? Значит, правда, что белое можно назвать черным, а черное белым. Это в порядке вещей. Пожалуй, запросто докажут, что я шпион, завербованный японской и американской разведкой одновременно.
- Ефрейтор Славский! Отвечайте, пожалуйста, на вопросы! У кого какие вопросы, прошу!
- Кто ваши родители? Кулаки?
- Кто вас воспитывал?
- С кем из наших врагов вы поддерживаете связи?
- Какое вознаграждение получаете от империалистов за оказываемые им услуги?
- На какую разведку вы работаете?
- Скажите, где вы должны сейчас находиться?
Я, подумав, кисло улыбнулся и сказал:
- Хорошо, все по порядку. Мои родители шпионы шести разведок- японской, американской, немецкой, болгарской и остальной швали. Отец сидит уже 15 лет в Сибири и никогда оттуда не выйдет. Мать отбывает наказание в Никарагуа, убирает кабинет Кутумбо - Бумбо - Срко- Како- Коммуняко. Я получил дурное воспитание и намеревался подорвать могущество Советских вооруженных сил. Это я сидел за штурвалом одного из американских самолетов, что беспрепятственно пролетели над Белоруссией. Все? А, нет, я шпийон и знаю биографию каждого из здесь сидящих Она будет передана японской разведке.
- Хватит врать! - стукнул кулаком по столу Насташкин. - Вы за кого нас принимаете.
- Я хочу добавить несколько параграфов лжи к лживой характеристики. Если вы это не воспринимаете, тогда каюсь, виноват.