Что весьма пригодилось пополнить запас воды. Жаль, с едой было сложнее, и сумка с провизией уже начала показывать дно.
Ирртка, по–прежнему не сбавляя шага, протянула руку и сорвав длинный лист какого–то растения, заплела им волосы, чтобы не путались. Шла она так же легко, как и в лесу, и на болоте, словно внутренним чутьем понимая, куда ставить ногу, чтобы растрескавшиеся от времени постройки её выдержали, и Венс старался идти за ней, повторяя её следы.
На ночь они снова нашли чей–то дом. И если бы не то, что дом этот своим видом совершенно не выбивался из таких же в этой части города, его вполне можно было бы назвать дворцом. Гвардеец даже не удержался и прошелся по анфиладе комнат, разглядывая статуи из черного шелковистого камня. По–видимому, переселение шло без особой спешки, и более мелкие предметы, как и в предыдущем жилище, были вывезены.
Девушка же сразу отыскала лежанку и уснула. Самочувствие её явно улучшилось, но она все еще старалась отдыхать при первой возможности.
Утром её в комнате не оказалось. Гвардеец, едва проснувшись и осознав это, вскочил с богато украшенной кровати, лихорадочно пытаясь понять, как она вообще умудрилась бесшумно отодвинуть тяжелый комод, которым он на ночь предусмотрительно подпер дверь изнутри.
Но не успел он сделать и шага, как ирртка с безмятежным видом появилась на пороге, неся в руках большой широкий лист, на котором горкой были сложены ягоды.
Увидев, что Венс уже более чем проснулся, она протянула их ему. Гвардеец глубоко вздохнул, сдерживая комментарии, и покосился на предложенную еду.
— Ты уверена, что они съедобные?
— Да. Так пахнут.
Венс на пробу закинул одну в рот:
— Смотри, если отравлюсь, тебе придется бродить тут в одиночестве.
— Ну, тогда по крайней мере мне точно будет что есть.
Гвардеец подавился и закашлялся, но заметил, что девушка слегка улыбается и тоже рискнул усмехнуться в ответ.
Следующий день в пути прошел вполне мирно. Все чаще по пути попадались озера. Появились даже небольшие водопады. Дорога стала откровенно опасной, целые здания стали попадаться все реже, а переходы угрожающе осыпались от их шагов.
При свете дня на одном из перекрестков удалось найти схему города, высеченную на каменном обелиске, подпиравшим крошащийся потолок. С трудом, но они смогли разобраться в уже едва читаемых словах и понять точную дорогу. Судя по карте, к выходу на поверхность они должны были выйти на следующий день.
Для ночлега они снова выбрали убежище в наиболее крепком с виду доме. И не пожалели об этом, когда утром в пыли у выхода увидели следы чьих–то лап. Отпечатки были примерно с мужскую ладонь.
День перевалил за полдень, когда гвардеец первым заметил на стенах указатели направления, ведущие в ближайший тоннель.
Ирртка прищурилась, всматриваясь в надпись и уверенно кивнула:
— Да. Это дорога наверх.
Венс едва заметно повеселел и уверенно зашагал впереди. Как бы он не пытался это игнорировать, на такой глубине, чувствуя над собой сотни и тысячи тонн камня, иметь лишь весьма приблизительное понятие о направлении к выходу было очень неприятно. Но это скоро будет позади.
Он повернулся к девушке, собираясь что–то сказать, как из листьев растения, росшего из трещины в плитах, прямо им под ноги выскочил какой–то мелкий зверек. Венс инстинктивно отпрыгнул, и для подточенной временем, корнями и норами дороги это стало последней каплей.
Часть яруса за их спиной, несколько сцепленных между собой плит, откололись одним концом и рухнули на нижний уровень, ломая его и увлекая за собой в увеличивающуюся пропасть.
Гвардеец упал с края разлома, но в последний момент смог уцепиться за обнажившиеся корни какого–то по счастью очень крепкого и настойчивого растения, засадив носки сапог в неровности в скале и вжавшись в нее всем телом. Судя по звукам, обвал пошел дальше и вниз, разрушая целые районы, но скала, на которой он висел, вроде бы держалась.
Пока держалась.
Венс подождал, пока пыль немного осядет, и рискнул осторожно поднять голову. До края уступа было не дотянуться. Он попытался разжать одну руку, чтобы вскарабкаться наверх, но под увеличившейся нагрузкой пучки корней в другой руке начали рваться.
Гвардеец поспешил вернуть все как было и снова вжался лицом в камень, обдумывая план действий.
— Венс?.. Ты жив? — неуверенно послышалось откуда–то сверху.
Он снова поднял голову и встретился глазами с иррткой, свешивающейся с края обрыва прямо над ним.