— Это я могу объяснить и сам, — глава закашлялся, но жестом отстранил склонившегося было над ним лекаря и продолжил: — Несколько зим назад в наших лесах обосновались несколько разбойничьих банд. Не знаю, как они выживают в этих чащах на болотах, но неоднократные зачистки силами стражи не дают результата, попадаются человек–другой, схроны же свои они очень хорошо прячут. Только людей теряем. Со временем они осмелели и разрослись, сейчас торговцы рискуют ездить по дорогам только большими караванами и в сопровождении охраны. Весной я подавал прошение о помощи в столицу, нам выделили отряд солдат, который месяц прочесывал леса и устраивал засады, но бандиты как всегда предпочли переждать облаву, и никого поймать так и не удалось. А летом нападения продолжились.
Неслышно просочившийся через боковую дверь прислужник осторожно подошел к Тонаду и, шепнув ему что–то на ухо, почтительно застыл позади кресла.
— Брандис прибыл, — глава бросил вопросительный взгляд на гостей и, после их согласия, махнул рукой слуге. Тот с той же скоростью исчез.
Вошедший спустя некоторое время человек сразу словно перетянул на себя всеобщее внимание. Он был средних лет, но фонтанировал такой энергией и жизнелюбием, что через какое–то время начинал казаться куда моложе.
С порога рассыпавшись в извинениях за свою задержку, он столь же почтительно осведомился у гостей, хорошей ли была дорога, а затем, уяснив цель их визита, предложил воспользоваться уже его гостеприимством, так как отчеты обо всех нападениях и облавах обычно стекались прямиком к нему. Заодно, при желании, можно остаться у него и на ночь, если его скромное жилище устроит…
— Вполне устроит, — Тнар прервал его, обратив внимание на все больше и больше оседающего в подушки Тонада. — Наши люди пока расположатся здесь.
— …честно сказать, уже и не знаем, что еще придумать, — поведал заместитель, когда они выехали со о двора главы. Алый с Брандисом ехали впереди, Император, пользуясь моментом, чуть отстал и осматривал город. Двое гвардейцев следовали за ним. — Увеличили численность стражи, часть из них регулярно сопровождает караваны, но на хорошо вооруженные группы никто как правило не нападает. Зато в одиночку никто уже и не рискует за городские ворота выходить. Охотники тоже все больше недалеко забираются, а то и в охрану подались, вот и падают поставки… Истинное чудо нужно, чтобы хоть что–то изменилось.
— Чудо, говоришь? — Алый усмехнулся. — Нас тебе, стало быть, недостаточно?
— Простите великодушно, — Брандис поклонился, насколько позволяло седло, и от души улыбнулся. — Я вырос в Степях, и каждый день благодарю господина Вадгора, который разглядел меня и доверил беречь вверенные ему земли и людей… Но до сих пор я никогда не видел кого–то из вас вживую. Разумеется, я знаю, многое слышал, но всегда хотелось увидеть вашу силу самому. Прошу меня простить за дерзость, — он еще раз поклонился.
Сказанные кем–то другим, эти слова и впрямь могли бы показаться дерзкими, но произнесенные настолько обаятельным человеком, нашли дорогу даже к казалось бы непробиваемому Тнару.
— Можешь не извиняться, — ответил он. — А что до проблемы вашей… посмотрим.
Между тем, город, через который они ехали, не выглядел таким уж сильно бедствующим. Тоскливая осенняя погода и резко усилившаяся морось окрашивали все в серые, унылые тона, но и за ними прекрасно были видны красивые площади, хорошие, крепкие дома, вовремя ремонтируемые улицы и даже изредка попадающиеся по пути статуи. Как бы не шли дела, следили за порядком здесь неплохо.
Император, отмечал все это, молча слушая все более оживленный разговор впереди. И вопреки всему этому все больше и больше мрачнел.
Нет, не было чего–то явно неприятного, но он узнавал ситуацию. Он уже видел таких людей раньше. И конкретно этот человек очень напоминал ему его бывшего сотника, благо того скоро перевели командовать другим отрядом.
А еще сильнее он был похож на главного мастера в ближайшем к его родной деревне городе. Который был так же мил, вежлив и почтителен с теми, кто стоял выше него, но совсем иначе вел себя с теми, кто был от него зависим… Ко всему прочему, он не брезговал и откровенными поборами, да и вообще творил что хотел, пользуясь хорошими связями и тем, что на свое место он попал и держался на нем в основном именно благодаря им.
Император еще сильнее нахмурился, вспомнив, как его отец именно из–за этого человека был вынужден уйти из гильдии, променяв сытую и спокойную жизнь талантливого резчика по дереву на тяжелую рыбацкую стезю. По той же причине и сам Император предпочел стать вольным самоучкой, а потом пойти в армию… впрочем, то было дело прошлых дней.