— Это не булки.
— Это город. Который теперь впервые за долгое время вздохнет спокойно. И если цена этого — испугаться небольшого взрыва, то она вполне приемлема.
Император не стал возражать. Но он знал, что для него эта цена гораздо, гораздо выше.
Глава 6, часть 2
1457 г., пятый год Правления Штормов, лето.
Вемора.
— Ну, учитывая обстоятельства, вполне неплохо, — Илбрук растянулся на мягкой кушетке, закапываясь в вышитые подушки.
Даже тех, кто попадал в город по реке, стража останавливала для допроса и досмотра, поэтому их сразу взяли в оборот, мгновенно опознав давно разыскиваемых детей правителя. К чести караульных, те не стали пороть горячку, увидев раненную Аделлин и все еще утирающего слезы Алая, но круг конвоя сжали так, что Наярре казалось — вздумай она вздохнуть поглубже, и её плечи коснутся кого–то из стражников.
Для Аделлин во мгновение ока организовали что–то типа паланкина и понесли максимально бережно и мягко, как величайшую драгоценность. Алая понесли в другом паланкине, невзирая на все протесты последнего.
Оказавшись в городе, лесная принялась вертеть головой, пытаясь рассмотреть что–то из–за чужих плеч, голов и спин.
Разглядывать было что. Раскинувшаяся на побережье океана Вемора была одним из самых крупных городов в Степях. Дома здесь строили, придерживаясь четкого плана, а не пожеланий жителей: два этажа, одноцветные красноватые крыши, почти прямые улицы и практически один оттенок внешней отделки стен. Но свободолюбивый дух приморского населения заскучал в этой четкости линий и безукоризненном порядке, поэтому каждый счел своим долгом придать своему жилищу нотку оригинальности. И надо сказать, горожане преуспели в этом.
Кто украшал стены дома ракушками, найденными на берегу, кто заказывал резные двери и вставки в окна. Где–то фасады были украшены лепниной, где–то кусочками стекла. По другим стекали с крыш и наползали на окна лианы растений, грозя все усыпать цветами, чуть только установится по–настоящему теплая погода. Казалось, во всем городе не было двух одинаковых зданий, и скорее всего так оно и было, особенно если учесть, что первый и второй этажи (а зачастую и комнаты) принадлежали разным семьям, и каждая украшала свои стены по–своему, сочетая несочетаемое.
С возвышения на все это безобразие укоризненно смотрел дворец венада, окруженный небольшим огражденным парком, спокойный, строгий и куда более консервативный.
По прибытии во дворец их так же вежливо, но твердо впихнули в какую–то просторную комнату, где и заперли. Наярра особо не прислушивалась, но судя по пыхтению за дверью, охранять их оставили минимум четырех человек. Окна, несмотря на вполне уютную обстановку, были зарешечены.
Венс, все это время вел себя тише травы, беспрекословно слушаясь указаний и по первому же требованию отдав свой меч.
Илбрук плюхнулся на самое вычурное и красивое из того, что нашел, и протяжно вздохнул, сообщив всем, что он, а тем паче отдельные части его тела просто счастливы встретиться наконец с мягкой обивкой и подушками после жестких сидений в лодке и сырой земли.
— И наконец, наконец–то я посплю в настоящей нормальной кровати, с простынями и всем прочим, а не где–то под кустом с неизменным душем из росы к утру!..
Сама же Наярра как всегда не упустила возможности оглядеть и перетрогать все, вызывающее интерес, но в этот раз как–то… без привычного запала. Дело было в том, насколько потряс её город. Дворец находился далеко от побережья, по сути совсем недалеко от того места, где они высадились, но даже немногое увиденное сильно её впечатлило. Риккт по сравнению с Веморой был как птичье гнездо по сравнению с одним из местных домов. Дворец же и вовсе был самым большим жилищем из всех, которые она видела в жизни. Иррты как–то не увлекались масштабностью и помпезностью, считая их излишними. А самое главное, насколько она знала, по меркам той же Империи Вемора крупный, но далеко не выдающийся город.
— Венс?..
Мужчина, по своему обыкновению изваянием застывший у окна, повернул к ней голову.
— А ты хорошо знаешь Алуарад? Он сильно больше?
— Столицу? Разумеется. И да, намного больше.
— Можешь мне его описать?..
Венс удивленно поднял брови:
— Сейчас?
— Ну да, — она пожала плечами. — Все равно делать больше нечего.
Имперец прикрыл глаза, воскрешая в памяти столь хорошо знакомое место, что уже и не обращаешь внимание на то, как оно выглядит.
— Он… очень белый. Я впервые приехал туда в детстве, брат матери вез товары и взял меня с собой. И первое, что я подумал, увидев его — он белый. И очень холодный. Не в смысле, что там холодно, хотя и это тоже, в горах даже летом иногда снег выпадает. Немного похож на зимний снежнолист, это местные цветы, они растут прямо из под снега… или на статую из льда, красивый, четкий и не греет. Дома очень высокие, с башнями, некоторые выше скал… Не знаю, как это вообще возможно, но Пятеро всегда выбирали лучших мастеров. И велели им придерживаться одного стиля. Только на Площади Пяти Храмов есть другие цвета. Она огромная, утром в тумане часто с одного её конца даже центр не видно. Обители Пятерых стоят полукругом, они цветные, в отличие от всех других зданий в городе. Но не яркие, а как бы легкий намек на цвет, слабый оттенок. И перед каждым выходит прямо из земли к небу столп света. Они никогда не гаснут, и даже ночью освещают все вокруг шагов на сто. Зеленый у храма Морфи, красный у Тнара, серебристо–молочный у Арлы, черный у Витрия, синий…