Наярра все это понимала, но настроение от этого не улучшалось.
Сегодня дозорные были назначены только из уже опытной охраны. После ужина стемнело окончательно, и главный собрал новичков у общего костра на инструктаж. Бывалые тоже пришли послушать, но встали подальше, не мешая. В силу разношерстности собравшихся разговор велся на общестепном, который понимало большинство, и стоящий рядом с лесной Венс переводил ей только отдельные непонятные ей фразы, в основном же она худо–бедно понимала, о чем речь.
— Ну что же, в этот раз у нас куда больше тех, кто нанялся на эту работу впервые, — начал караванщик, оглядев обращенные к нему лица. — И советую вам слушать меня внимательно.
— А то пешком за быками пустят? — хихикнул кто–то. Толпа всколыхнулась смешками. Главный тоже усмехнулся, но выражение глаз его при этом осталось холодным.
— Я уже семнадцать лет вожу товары по этой дороге, по несколько раз за сезон, — с улыбкой начал он. — И есть у меня одна традиция: если до места все доедут живыми, то я за свой счет заказываю всем выпивку в «Хитром лисе».
Дождавшись одобрительного гула, караванщик продолжил:
— Знаете, сколько раз мне пришлось раскошелиться?
И он, так, чтобы всем было видно, поднял вверх три пальца. На одном не хватало фаланги.
В наступившей тишине треск разгрызаемых пламенем дров показался оглушительным.
— Трижды, — повторил главный еще раз, для ясности. И уже не улыбался. — За почти два десятка лет только три летних выезда прошли без потерь. Ну а теперь, когда я уверен, что все по–настоящему меня слушают, перейдем к делу. И чем лучше вы усвоите то, что я скажу, тем выше шанс, что до города вы доберетесь со всеми конечностями. И вообще доберетесь. Касается как охраны, так и пассажиров.
Основная опасность дороги, как и говорил Венс, исходила от тех самых зверей. Большую часть года они проводили под землей дальше к горам, осенью–зимой и вовсе впадая в спячку. Но в конце весны начинался брачный период, и проводить его звери предпочитали в холмах, изобиловавших горячими источниками. Люди и другая живность им не то что не мешали, напротив добавляли интереса и охота велась зачастую не ради еды, но из чувства соперничества и азарта. Слабые или раненые сородичи точно так же подлежали истреблению.
— А как называют этих животных? — подал кто–то голос. Наярре показалось, что это был Мевор.
— Зубастые мрази, — ни на миг не задумался караванщик.
— Нет, ну должно же у них быть какое–то более… ну… правильное название? — точно, он самый.
— В Арнимунде их называют «увлы», — служитель удовлетворенно кивнул и несколько раз повторил одними губами, запоминая.
— …и это значит точно то же самое, только на Древнем, — со смешком заметил кто–то из бывалых.
Главный поднял руку, вновь призывая к вниманию.
— Кто–то из вас видел, что произошло на площади, перед выездом, — караванщик нашел взглядом в толпе Наярру. — Тебе раньше приходилось встречаться с ними?
— Нет, — девушка покачала головой.
— Нет? — мужчина удивился. — Странно. Хотя ты иррт… возможно именно поэтому ты действовала абсолютно верно. Увлы слепы, их внимание можно отвлечь звуком. Самой уязвимой частью тела является шея, все остальное довольно неплохо защищено. Можно попасть в живот, но не советую, рана не будет смертельной, а раненый зверь нападает втрое яростнее. Удар же в шею довольно часто может их парализовать.
Караванщик аккуратно достал из костра длинную ветку и обгоревшим концом начал чертить на земле схему, показывая, как лучше подобраться к зверю. Окружающие подошли ближе, стараясь получше рассмотреть. Наярра поймала на себе несколько любопытных взглядов, но не более. Здесь, так далеко от Империи, люди, хоть почти никогда и не видели таких, как она, но все же были лишены почти всех предрассудков, связанных с её народом.
— …конечно, самым лучшим было бы вообще не повстречать их, но готовиться всегда стоит к худшему. К тому же на поверхности звери чаще всего сбиваются в стаи из нескольких особей.
— Целая стая таких, как тот… — не выдержав, выдохнул кто–то.
— Не таких, — жестко отрезал караванщик. — Тот был еще детенышем. Только потому его и смогли поймать. Взрослые мало того, что куда крупнее, еще и плюются кислотой. Под землей с её помощью они себе в скалах ходы пробивают.
Наярра оглянулась на повозки и наконец поняла, почему они выглядят именно так. Хорошо укрепленные, защита животных… Караванщики хорошо знали свое дело.