И гвардейцы, один за другим, медленно вышли вперед и встали перед ним полукругом.
Венс сжал кулаки. Единственным, что сейчас билось у него в голове было: «Только бы они не почувствовали… только бы не поняли, что главная угроза…»
И тут же, словно откликнувшись на его мысли, все восемь повернули головы и посмотрели в одну сторону. Туда, куда ушла Наярра.
— Нет… — Венс качнулся вперед.
Трое гвардейцев посмотрели на него, но тут же снова, словно их манило что–то, уставились обратно.
…это было даже не идеей, а импульсом, вспышкой в сознании. Венс поднял голову, быстро пробежался взглядом по системе рычагов и канатов. И, подхватив выпавший из мертвой руки стражника топорик, имперец в два прыжка оказался на крыше невысокой опечатанной постройки, из которой тянулась вверх сложная переплетеная вязь.
И рубанул. А затем еще и еще.
На очередном лопнувшем канате что–то вверху сместилось, и глухой скрежет пошел по нарастающей, расходясь в разные стороны. Часть скалы, подвешенная наподобие карниза, отделилась и тараном устремилась вглубь горы, круша и ломая опоры.
Гвардейцы теперь смотрели только на него, но не двигались с места, словно понимая, что смысла уже нет.
Венс выпрямился во весь рост и, чувствуя за спиной нарастающий гул и грохот, закрыл глаза и улыбнулся.
За стенами города Наярра шаг за шагом шла на север, даже не пытаясь стереть бегущие по щекам слезы.
Глава 12
1457 г., пятый год Правления Штормов, лето.
Орфрад.
В полдень солнце чуть выглянуло из–за облаков, но так и осталось висеть размытым, смазанным пятном: смог от пожаров не успел развеяться и медленно растекался по округе. Хотя уже ничего и нигде не горело — нечему было. Только кое–где курились из–под камней струйки дыма.
Дома на окраине западных районов уцелели, но большая часть города превратилась в мертвое поле валунов с возвышающимся посреди него холмом.
Камни у его подножия вдруг пришли в движение. Они начали подниматься, словно что–то в глубине росло, расталкивая их изнутри. Вокруг начали спиралями закручиваться полосы синего света. И наконец, словно достигнув пика, валуны разлетелись в стороны, раскрывшись как цветок, и оставляя на месте взрыва воронку. В центре которой лежал человек.
Он медленно открыл глаза и сел. Осмотрел себя. Ни царапины, ни ушиба, а те, что были, уже затянулись. Как всегда.
И, легко поднявшись с земли, Император начал карабкаться по камням, направляясь в сторону севера, к перевалу.
Серый, тусклый рассвет застал их на полпути к убежищу. Люди брели, взбивая ногами тонкий наст снега, укрывшего траву — ночью на перевал пришли тучи. Выше же в горах сугробы и вовсе никогда не таяли.
Кто–то повернул назад, искать своих, возможно выживших. Но большинство хотело добраться до дальних выходов из шахт — ашрийцы могли и уцелеть, хотя бы часть их. У кого еще оставались силы, негромко обсуждали, что предпринять дальше и куда податься.
Наярру ничего из этого не волновало. Она медленно шла в толпе, смотря себе под ноги. Единственное, что её объединяло с этими людьми, это чувство потери. Словно изнутри шло знание, что возвращаться и искать ей уже некого. Остался лишь путь вперед.
Она все еще слышала этот звук, тихий напев Круга, но все оттягивала уход от беженцев. Потому что это означало окончательно закрыть для себя этот этап и принять случившееся.
Но к полудню, когда дорога окончательно свернула восточнее, она незаметно отделилась и, переждав за высокими камнями, пока все пройдут мимо, пошла в другую сторону. Круг звал её с севера. Если сосредоточиться на этом звуке, то даже шлось быстрее, не так сильно болели ушибы и ожоги. Мелькнула мысль подлечить их привычным способом, но на боль хотя бы можно было отвлечься. Она не давала слишком много думать.
Путь забирал все выше, и проталины становились все мельче, и начали встречаться реже. Наярра пересекла по камням неглубокий, но чистый ручей и вспомнила, что давно хотела пить. Заодно наполнила баклажку и умылась. Вода была ледяной, и это немного освежило голову. Да и запах гари стал потише.
К ночи она поняла, что нужно все–таки передохнуть, иначе она не сможет сделать и шагу дальше. Развести костер, привлекая внимание, лесная не рискнула. Но ночь в горах обещала быть суровой даже по меркам ирртов, и девушка достала из сумки плотно свернутое одеяло и перчатки на меху.