– Скажите мне, что я не вижу то, что я вижу, – попросил он со слабой надеждой в голосе.
– А что, по-твоему, ты видишь? – уточнила Тамара.
– Масштабные разрушения. Неизбежную гибель.
– Не то чтобы совсем неизбежную, – заметила Зоя.
Николай кинул на нее взгляд. Она собрала волосы на затылке, перевязав их темно-синей лентой. Это было в высшей степени практично, но оказывало на него странное действие, вызывая желание развязать ленту. – Я что, слышу оптимизм в голосе моего самого пессимистичного генерала?
– Вероятную гибель, – внесла ясность Зоя, мягко пришпоривая свою белоснежную кобылу. Все лошади беспокоились.
Рассвет крался по Ярености, купая крыши и улицы города в розоватом свете. На пастбищах вдалеке Николай видел табун пони, еще по-зимнему лохматых, постукивающих копытами от холода. Из этого могла бы выйти дремотно-мирная картина, пейзаж в старинном стиле, который какой-нибудь ремесленник от искусства мог бы написать для богатенького купца, с избытком денег и недостатком вкуса, – если бы не мертвая, покрытая пеплом земля, пачкающая ландшафт, как пятно пролитых чернил. Тлен распространился от загонов лошадиной фермы вдалеке прямо до окраины городка у подножия холма.
– Две мили[2]? – прикинул Николай, пытаясь оценить размер ущерба.
– По меньшей мере, – заметил Толя, смотрящий в подзорную трубу. – Может, и три.
– В два раза больше, чем в случае рядом с Балакиревым.
– Ситуация ухудшается, – сказала Тамара.
– Мы пока не можем этого утверждать, – возразил Толя. Как и сестра, он был одет в оливково-серый мундир, обнажавший, несмотря на зимний морозец, мощные бронзовые руки, покрытые татуировками солнечных символов.
– Это не обязательно закономерность.
Тамара фыркнула.
– Это Равка. Здесь ситуация всегда ухудшается.
– А вот это закономерность. – Голубые глаза Зои исследовали горизонт. – Но связана ли эта закономерность с ним?
– А это вообще возможно? – спросила Тамара. – Мы держим его взаперти в солнечной тюрьме с тех пор, как он… вернулся.
Вернулся. Было что-то неточное в этом слове. Словно Дарклинг просто ездил отдохнуть на Блуждающий остров, сделать пару набросков замковых руин и попробовать местные блюда, а не возвратился к жизни после древнего ритуала, организованного кровожадной святой, обожавшей пчел.
– Я стараюсь не недооценивать нашего выдающегося пленника, – сказал Николай. – А что до возможного…
Похоже, это слово потеряло свое значение. Он встретил святых, стал свидетелем их уничтожения, сам чуть не погиб и стал хозяином демона. Увидел, как воскресает давно умерший, и был практически уверен, что дух древнего дракона скрывается где-то внутри женщины рядом с ним. Если бы понятие возможного было рекой, оно бы давно вырвалось из берегов и затопило все кругом.
– Смотрите, – сказал Толя. – Дым.
– И всадники, – добавила Тамара. – Похоже, нас ждут проблемы.
На окраинах городка, рядом с тем местом, где появилось пятно тлена, Николай разглядел группу всадников. Ветер донес разгневанные голоса.
– Там стоянка сулийцев, – сказала Зоя напряженным, отрывистым голосом.
Прогремел выстрел.
Они обменялись быстрыми взглядами, а затем ринулись вниз с холма в долину у его подножия.
Две группы людей стояли в тени огромного кедрового дерева, росшего в каких-то двух шагах от места, из которого тлен вытянул все крохи жизни. Они остановились на границе лагеря сулийцев, и Николай обратил внимание на то, что фургоны выстроены не для удобства, а для обороны. Не было видно ни одного ребенка. Лагерь был готов к вероятному нападению. Возможно, потому что им всегда приходится быть настороже. Старинные законы, запрещающие сулийцам как владеть землей, так и кочевать по ней, были отменены еще до восшествия на престол отца Николая, но стереть предубеждение из людских мыслей оказалось намного сложнее. И оно становилось только сильнее в тяжелые времена. Толпа – глядя на ружья и лихорадочные лица людей, назвать их по-другому было невозможно, – напиравшая на сулийцев, была тому доказательством.
– Отставить! – крикнул Николай, стоило им подъехать ближе.
Но лишь пара людей обратила на него внимание.
Толя выехал вперед и направил своего массивного скакуна между двух групп.
– Сложите оружие во имя короля! – проревел он.
В этот момент он походил на святого воина, сошедшего со страниц книг.