Женя изучала свои эскизы свадебного платья традиционно золотого цвета, с дополнением в виде расшитого драгоценностями кокошника. Она выбрала один.
– Это не слишком?
Зоя коснулась пальцами искусно разрисованного подола платья.
– Для королевской часовни? Нет. Чем больше блеска, тем лучше.
В часовне было довольно мрачно.
– Я понимаю, – сказала Женя. Она поправила повязку на отсутствующем глазу. – Если бы только мы могли провести церемонию в саду.
– В середине зимы? – спросил Николай, заходя в гостиную и направляясь сразу к графину с вином, стоящему на боковом столике. Выглядел он так, словно недавно и не лежал раненый, совершенно беспомощный. Он принял ванну, надел свежий костюм. И теперь просто излучал уверенность. – Ты хочешь заморозить всех приглашенных насмерть?
– Что ж, это был бы неплохой способ выиграть войну, – предположила Женя.
– Тебе не стоит пить вино, – укорила Зоя. – Твой организм еще не успел очиститься от обезболивающего.
Николай наморщил нос.
– Тогда, полагаю, мне придется пить чай, словно какой-нибудь пожилой даме.
– В чае нет ничего плохого, – возразил Толя.
– Я далек от того, чтобы вступать в споры с великаном размером с гору. – Николай налил себе чаю и принялся рассматривать бумаги, лежащие на столе. – Это все расчеты для нашей системы запуска? – Давид кивнул, не отрываясь от бумаг. – И как они продвигаются?
– Никак.
– Почему?
– Меня все время отвлекают, – многозначительно сказал Давид.
– Чудесно. Приятно знать, что я тоже внес свой вклад.
Николай устроился в огромном кресле рядом с камином. Зоя видела, что он пытается собраться с мыслями, чтобы подколоть Давида или восславить преимущества, которые дадут им новые ракеты против фьерданцев. Но даже неиссякаемый оптимизм Николая пасовал перед тем, что они увидели сегодня на дворцовой лестнице.
Наконец он опустил свою чашку на колено и сказал:
– Помогите мне понять, что произошло этим утром.
Тамара с Толей обменялись взглядами.
– Это было послание от королевы Макхи, – сказала Тамара.
– Так она не одобряет свадьбу? Могла бы просто выразить сожаления по этому поводу в письме.
– Она сделала ход, – продолжила Тамара. – И почти выиграла. Если бы ей удалось убить Эри, у нее появился бы и повод развязать войну, и возможность хорошо обыграть свой план покушения на тебя.
– Нам было бы чертовски нелегко, если бы пришлось объяснять все произошедшее как есть, – добавила Зоя. – Как бы мы объяснили смерти восьми важных заключенных, находившихся на нашем попечении?
– Эри видела, что произошло, – спокойно сказал Толя. – И от нее зависит, скажет ли она правду. Всю правду.
– Всю, – повторила Тамара.
Надя положила ручку на стол и взяла жену за руку.
– Вы полагаете, что королева Макхи действительно прибудет на свадьбу?
– Прибудет, – заверила Тамара. – Но я бы не стала исключать возможности того, что она использует этот визит для какой-нибудь провокации. Она коварный тактик.
– Хорошая королева, – заявила Зоя.
– Да, – не стала спорить Тамара. – Или, лучше сказать, решительная. Ее мать проводила политику запретов в отношении экспериментов над гришами и даже начала наделять их определенными правами в обмен на согласие служить в армии или работать на государство.
– Как в Равке, – сказал Николай.
Толя кивнул.
– Пусть гришам по-прежнему не разрешалось владеть никакой собственностью или занимать государственные посты, но начало было весьма неплохим.
– Там нас никогда не считали неправильными, – продолжила Тамара, – просто опасными. Но не все поддержали реформы. Некоторым шуханцам не по вкусу пришлась идея, что гриши могут считаться обычными людьми.
– Так Макхи тоже не нравилась политика ее матери? – спросил Николай.
Теперь Тамара нахмурилась. Она взяла свою и Надину чашки и направилась к сервировочному столику, чтобы наполнить их.
– Еще до того, как получила корону, Макхи высказывала собственные идеи того, как укрепить Шухан. Когда изобрели юрда-парем, у нее был выбор. Она могла бы попытаться сохранить все в секрете, уничтожив Бо Юл-Баюра. Вместо этого Макхи решила восстановить старые лаборатории и начать использовать парем как оружие.
– Именно это привело к появлению кергудов, – подхватил Толя, и голос его был полон скорби, как у человека, указывавшего на пробоину в судне, а затем ставшего свидетелем кораблекрушения. Вот когда все пошло не так.
Кергуды были самым смертоносным оружием Шухана, хотя правительство никогда и не признавало их существования официально. Они были перекроены портными-гришами под воздействием парема, получив в процессе обострение всех чувств, а также укрепленный и отчасти измененный скелет. Некоторые даже могли летать. Зоя вздрогнула, вспомнив, как ее оторвали от земли, как сомкнулись на ней стальными обручами руки кергуда.