- Ладно, - согласился мальчик и протянул мне осколок глобуса. – Только пообещай, что твой дедушка меня навестит. Меня Леша зовут.
- А я – Санька. Идем?
Я взял малыша за руку и повел прочь из парка. Но не успели мы дойти до конца аллеи, как на повороте появились мужчина и женщина. Женщина плакала, а на лбу мужчины залегла глубокая складка.
- Лешка! – заметила мама своего сына. А в том, что это родители Алеши, я не сомневался.
- Мама! – воскликнул мальчик и побежал к ней. Отец подхватил его на руки.
- Леша, что же ты наделал? – причитала мама. – Прости, сынок. Прости. Прошу тебя, никогда больше не убегай! Мы тебя очень-очень любим!
Они говорили еще что-то, но Плюх дернула меня за полу курточки:
- Санька, осталось всего четыре часа.
- Знаю, - вздохнул я, присоединяя к глобусу еще один кусочек. – Степаныч, миленький, давай быстрее.
Олень дождался, пока все мы усядемся, и помчал ввысь. Всюду загорались огни. Городские елки приветливо махали сияющими верхушками. Мы пролетали над городами и селами, над заснеженными равнинами и лесами. «Не успеем», - крутилось в голове. И становилось страшно. Что будет, если дедушка не получит глобус вовремя? Что же я натворил.
Степаныч пошел на снижение. На этот раз он не пререкался, а помогал искать, и вскоре высадил меня на балкон многоэтажного дома. Я прислонился лицом к стеклу и увидел большую комнату. На кровати лежала молодая женщина, но она была очень бледная. Лоб вспотел, под глазами залегли тени. Она то и дело гулко кашляла.
У кровати на стуле сидела девочка моих лет. Она делала вид, что читает. Делала вид – потому что вот уже пять минут не переворачивала страницу. Сердце сжалось от этой картины. Я тихонько постучал в балконную дверь. Женщина не услышала, зато девочка испуганно подскочила на ноги. Я приложил палец к губам и поманил её. Она сомневалась. Но тут из-под куртки высунулась голова Василича. Девочка улыбнулась и шагнула ближе, рассмотреть кота. А когда из кармана вылетела Плюх, приоткрыла балконную дверь, чтобы мы могли войти.
- Кто ты? – шепотом спросила она, плотно прикрывая за нами дверь.
- Меня Саша зовут, - ответил так же тихо. – А ты?
- Вика. Ты – волшебник?
- Нет, - отвел взгляд, скрывая горечь. – Вика, я пришел к тебе с просьбой, но теперь не знаю, как о ней сказать. Твоя мама сильно больна?
Вика кивнула. Было заметно, что она вот-вот расплачется.
- А что, если я скажу тебе, что средство спасти её лежит у тебя в кармане? – лицо девочки озарила надежда. – И попрошу отдать мне этот предмет.
- Что? Но почему? – растерянно спросила она. – У тебя тоже кто-то болен?
- Нет, - опустил голову. – У тебя сейчас осколок глобуса Деда Мороза. Этот глобус позволяет дедушке навещать детей в новогоднюю ночь и исполнять их желания. Не будет глобуса – не будет волшебства. А я его разбил! У тебя – последний кусочек. Но я не могу попросить его у тебя. Тебе нужнее.
Вика достала из кармашка халата маленький осколок. Покрутила его на ладошке. Оглянулась на маму. Время словно замерло. А я впервые так сильно жалел, что не могу совершать чудеса.
- Возьми, - осколок опустился мне в руку. – Я очень хочу, чтобы мама была здорова. Но чудо… Есть много тех, кто его ждет. Дети верят, что Дед Мороз исполнит их мечты. Нельзя лишать кого-то веры.
Я достал из-под куртки глобус. Печальная Плюх подлетела к изголовью женщины и развела руками – феечка была бессильна. Не думал, что с такой грустью буду смотреть на целый дедушкин глобус. Перевел взгляд на Василича – кот тоже молчал.
Подошел к кровати. Жизнь Викиной мамы угасала. Даже я это чувствовал.
- Ну почему? Почему я не волшебник? – слова рождались из глубины сердца. – Почему не могу сотворить одно-единственное волшебство? Я больше всего на свете хочу, чтобы твоя мама была здорова. Больше всего на свете.
Я не сразу понял, что случилось дальше. Из моих ладоней полилось сияние. Оно окутало комнату, Вику, постель её мамы. А когда погасло, женщина села в кровати и тихо позвала:
- Доченька.
- Мама! – вскрикнула Вика и бросилась к ней.
По моим щекам катились слезы. Наверное, первые слезы в моей жизни. Говорят, жители Снежного королевства плачут только тогда, когда чья-то любовь отогревает их ледяные сердца. Мое сердце сейчас пылало от счастья.
- Спасибо, - обернулась Вика.
- С кем ты разговариваешь? – спросила её мама.
- Да так, ни с кем, - улыбнулась девочка.
- Пора, - напомнил строгий Василич.
- Да, пора, - глобус снова уменьшился и исчез под курткой. – Василич, Плюх, Степаныч, скорее возвращаемся домой!