Конечно, за эти годы она повзрослела, удачно вышла замуж не за Майорова и, думаю, угомонилась, но эффект от моих слов тем не менее был потрясающим. Настала очередь Жанке проблеять:
– Как с Майоровым? Какие переговоры, о чем?
– Я же тебе сказала – я пишу песни, вернее, тексты песен, причем, по отзывам людей знающих, неплохие. Да ты слышала уже, только я пишу их под псевдонимом. – Жанна слушала, не шелохнувшись. – Ну вот, Алексею, вероятно, они тоже приглянулись, вот мы сейчас и перезваниваемся, возможно, будем работать над новым альбомом.
В этот момент вошла Ксюша и пригласила нас в столовую.
– Так вы что, еще не встречались, только перезваниваетесь? – спросила Жанна, садясь за стол.
– Нет, не встречались, вот договоримся по времени, когда у него будет перерыв между гастролями, встретимся и обсудим все предметно. – Я с некоторой опаской осматривала стол. – Слушай, а зачем столько еды, я что, похожа на бегемота?
– Ну вот еще, если только на очень аппетитного бегемотика, – фыркнула Жанка.
– Спасибо тебе, родная, на добром слове, – взгрустнула я, – умеешь ты утешить. Но не надейся, я все равно буду есть твои вкусности, потому что худеть мне бесполезно.
Была в Жанкиных словах сермяжная правда, я действительно смахивала не на стройную газель, а, скорее, на антилопу гну. О былой школьной худобе остались только воспоминания, сейчас я являла собой знойную мечту продавца персиков (поэтому за персиками предпочитала не ходить). Ну и ладно.
Все было таким вкусным, что мы с Жанкой на время прервали болтовню и увлеченно гробили себя холестерином, алкоголем, жирами, углеводами и упоительно-хрустящими канцерогенами. Что поделаешь, если все вкусное – вредно, а все полезное – невкусно.
Воистину, счастливые часов не наблюдают, поскольку когда мы перешли к десерту, за окном уже стемнело. Призрак горничной разжег камин. Мы перебрались поближе к огню и смаковали остатки ликера. И тут Жанку осенило:
– Слушай, у меня гениальная идея! Напиши обо мне статью!
Теперь уже закашлялась я. Черт меня за язык тянул, реванша, видите ли захотелось. Все-таки самая распространенная болезнь в мире – жаба обыкновенная. В той или иной степени душит каждого. Вот и у меня на плече пристроилась такая маленькая, пупырчатая, и квакнула в ухо. Теперь расхлебывай. Ведь Жанка не отвяжется. Судя по ее загоревшимся глазам, идея прочитать о себе в газете, а то и в журнале, увлекла ее сразу и бесповоротно. Она вскочила и начала метаться по комнате:
– Так, нужен фотограф, снимки меня дома, в магазине, в машине…
– Жанна, ну о чем писать, что интересного в твоей жизни для читателей? – неосторожно булькнула я.
Жанка резко затормозила и повернулась ко мне. Мама, мамочка! Мне захотелось ужаться до размера божьей коровки и уползти за плинтус. И в самом деле, картинка была сюрреалистическая. Длинные, ухоженные ее волосы, судя по всему, были щедро унавожены средством для укладки волос, а Жанка еще в школе, волнуясь, вцеплялась себе в прическу. А сейчас она ОЧЕНЬ волновалась. В общем, на меня яростно взирала мадам, прическа которой так живо напоминала любимую героиню сказок дедушки Роу в исполнении Георгия Милляра, что мне захотелось топнуть ногой и сказать: «Избушка, избушка, стань ко мне задом, к лесу передом». Я уже заозиралась в поисках помела. Тут Жанка заметила свое отражение в зеркале и расхохоталась. Я с облегчением хихикнула.
– Ну, Нюша, ты даешь! Это же надо такое сказануть. Я – и неинтересно. Да обо мне роман писать можно!
– Если только любовный, – расхрабрилась я.
– И не только. Я, между прочим, настоящая бизнес-вумен, к твоему сведению. Бутик «Если вы леди» знаешь? Я хозяйка. Думаю, всем будет интересно узнать о жизни деловой женщины, о трудностях и радостях, об интригах и подлостях… – «и Остапа понесло».
Пока раскрасневшаяся Жанна пела Песнь Песней о нелегкой судьбе женщины в бизнесе, шестеренки в моей голове бешено вертелись. «Если вы леди» – бутик, в названии которого в народе давно слегка видоизменили последнее слово. И не без оснований. Думаю, в каждом крупном городе, не говоря уже о Москве и Питере, найдутся такие бутики, ассортимент которых вызывает фривольные ассоциации. В этих лавчонках все супер. Если юбки – то суперкороткие, блузки – суперпрозрачные, каблуки – супердлинные, платформа – супервысокая. А от блеска и цветовой гаммы аксессуаров взбесилась бы даже самая разнузданная сорока. Такие определения, как элегантность, изысканность, простота кроя, – не для этих заведений. Причем на ярлычках всего ассортимента в этих бутиках стоят громкие имена – Лагерфельд, Гуччи, Карден, Валентино и т. д. Но во всех коллекциях известных кутюрье всегда присутствуют крайности – ребята просто резвятся, не предполагая, что это будут надевать не только фрики. Им и в голову не приходит, что их шалости возьмут на вооружение батальоны упавших в богатство новорусских дам. С упорством маньяков отслеживают они «всякие штучки» и создают свой, особенный микромир моды, ковыляя поротно и повзводно в одинаково безумных прикидах. Хотя в общей массе своей они вызывают устойчивую ассоциацию с Тверской. И, наверное, было бы действительно интересно сделать материал о человеке, несущем «нашу прелесть» соратницам.
Когда я попыталась включиться в Жанкин поток сознания, подходила к концу душераздирающая глава о гнусных кознях налоговой инспекции.
– Хорошо, Жанка, договорились. Попробуем соорудить что-нибудь читабельное.
– Не боись, Нюха, материал будет – супер. Знаешь, – в Жанкиных глазах все сильнее разгорался нездоровый огонек энтузиазма, – я думаю, тебе стоит на время работы над статьей пожить у меня. Машины ведь у тебя нет, а бегать на своих двоих в наш поселок дело утомительное. Да и по времени слишком долго. Так что готовься.
Дамы и господа! Если вы любители острых ощущений и адреналиновых забав вроде прыжка в водопад, то, возможно, вы бы и рискнули возразить. Но мой трусливый инстинкт самосохранения зверски придушил попытку сопротивления в зародыше. Но тот же инстинкт подбросил мне другую идейку. Я попыталась обрисовать Жанке, насколько у меня беспокойная и деятельная натура, ведь у меня сейчас одновременно несколько статей и очерков в работе, встречи с редакторами, да и переговоры с Майоровым в завершающей стадии, скоро надо будет ехать в Москву.
– Нюма, ты не о том говоришь, – снисходительно улыбнулась Жанка, – все это ерунда. Я пришлю машину, перевезешь все свои материалы, компьютер, вещи и что там тебе будет нужно ко мне – и работай. Я ведь не требую, чтобы ты забросила все свои дела ради меня. Просто мне кажется, что так дело быстрее пойдет. Готовить и убирать тебе не надо, мы с тобой в свободное время посвистим обо всем. А если тебе куда надо будет по своим делам – я дам тебе машину с водителем. Что касается Майорова – так я же тебя не на всю жизнь зову. Думаю, до твоего отъезда управимся. А кстати, как Алексей на тебя вышел, у вас что, общие знакомые есть?
– Да, Илья Рискин, он в «Губернских новостях» ведет рубрику типа светской хроники, берет интервью у заезжих знаменитостей, так и познакомился с Майоровым, с тех пор они приятельствуют. А я Илюху уже лет пять знаю, работа такая, – машинально ответила я, замороченная Жанкиным натиском. – Слушай, у тебя ведь муж еще есть, ты с ним собираешься советоваться или как?
– Да, ты права, – помрачнела Жанка, – Слона-то мы и не заметили. Игорь у меня не Моська, с ним считаться надо. Ну да ничего, разберемся. Ты сейчас давай домой, я тебе машину вызову, готовься пока, друзей и знакомых оповести, что уезжаешь в командировку, а я тут тоже проведу подготовительную работу.
В себя я пришла, только когда машина, вызванная Жанкой, затормозила у подъезда моего дома. Моя нервная система пребывала в легком ступоре, спрашивая у хозяйки – чего делать-то? Обрадоваться или расстроиться? Хозяйка пожала плечами. Нервная система тоже пожала плечами и пошла спать.
Глава 2
Сон разума рождает чудовищ. Воистину, вернее не скажешь! Мой разум, подло сговорившись с нервной системой, задрых крепко и надолго. И подкинул мне славный кошмарчик. Весь сон за мной гонялся кто-то в белом балахоне и с косой, гнусно подвывая и периодически жизнерадостно интересуясь: «Вы все еще не в белом? Тогда мы идем к вам!» И завывал еще громче. Когда его вопли стали совсем невыносимы, нервная система раздраженно укусила разум за нос. Он и я вместе с ним ошалело вскочили. Завывания не прекратились. Фу ты, это же телефон! Ну до чего же мерзкие звуки издает эта гадость по утрам!