Вдруг он услышал топот нескольких пар тяжелых сапог, ритмично стучащих по лестнице, которая, судя по звукам, была снизу стартовой площадки и скрыта в кромешной темноте. Не желая терять времени Макс рванул к кораблю, позабыв про всякую осторожность. Забежав в рулевое отделение транспортника и, закрыв трап, он сел в кресло пилота. Как только ремни безопасности защелкнулись на грудной клетке, по кораблю открыли огонь. Лязг пуль и шипение плазменных зарядов, заставили руку Макса инстинктивно дернуться в сторону красной кнопке форсированного старта и с силой вдавить ее. В туже секунду люк спасательного отсека был отстрелен, и теперь на обшивке «огненного Шторма» красовалась аккуратное круглое отверстие. Те несчастные бойцы «Семи королей», посланные в погоню за Максом были выброшены в открытый космос умирать от, взрывающего кровеносные сосуды, собственного давления и беспощадного вселенского холода. Через мгновение чудовищная перегрузка передавила Максу дыхание и намертво впечатало его в спинку пилотского кресла. А еще через несколько секунд его сознание померкло, и он провалился в беспамятство.
Глава 3
Макс пришел в себя. Он попытался открыть глаза, но веки отказывались подчиняться ему, в прочем, как и все остальное тело. Действие стимуляторов прекратилось и сейчас он представлял из себя большой комок разнообразной боли. У него болело все начиная от кончиков пальцев ног и, казалось, кончая кончиками волос. Любая попытка пошевелить хоть чем то, тут же жестоко наказывалась новой волной нестерпимой боли, из-за которой он несколько раз снова отправлялся в беспамятство. Он бы закричал, если бы мог. Если бы то, чем надо кричать не болело сильнее чем то, из-за чего хотелось кричать секунду назад.
Через некоторое время последствия трехкратно допустимой перегрузки и злоупотребления боевыми стимуляторами стали понемногу отступать, и лейтенант все же смог открыть один глаз, затратив на это чуть ли не все скудные ресурсы своего организма. Отдохнув после понадобившихся для этого усилий, Максу удалось повторить тот же подвиг и со вторым глазом. По началу, разобрать что-нибудь кроме мутного белесого свечения не удавалось. Но спустя несколько минут зрение стало восстанавливаться, а вместе с ним стал возвращаться и слух. Сперва в его еще слабое после всего пережитого сознание полились какие то странные скрипучие звуки, заглушаемые шумом в голове и гулким ритмом своего сердца. Постепенно шум стал пропадать, а скрипучие звуки стали выстраиваться в обрывки слов и фраз, а за тем и вовсе в связанные предложения, произносимые искаженным электроникой женским голосом. Где то Макс его слышал. Он попытался напрячь свою память, и покопавшись там какое то время вспомнил — это голос бортового компьютера «Огненного Шторма», имя которого было «Джесс».
— Джэс — еле слышным шепотом выдавил он из себя.
— Лейтенант Прайтон. С вами все будет хорошо, отдыхайте. Вы в безопасности. — тут же отозвался лаконичный голос искусственного интеллекта корабля (ИИ).
— Джес мы одни на корабле? — еще раз выдавил он из себя и снова впал в забытье.
Макс оказался в Москве — одной из столиц Земной Федерации. Кругом было много разнообразных людей. Людей разной национальности и разных культур. Все они не спеша прогуливались по залитому солнцем Большому Кремлевскому скверу. Люди о чем-то болтали друг с другом, смеялись и спорили. Макс посмотрел на свою маму. Светловолосая женщина, с приятным добрым лицом и ярко зелеными чувственными глазами. Она посмотрела на него и улыбнулась своей белоснежной притягательной улыбкой. Максим тоже улыбнулся и посмотрел на своего папу — высокого, кареглазого брюнета с короткой военной прической. Отец взял карапуза на руки, и вместе они подошли к стоявшей на краю замощенной причудливой плиткой дорожки торговой лавке, в которой вместо, привычных уже всему миру, торговых дроидов была живая миловидная продавщица. Она, увидев семейную пару с малышом, тут же расцвела в приветливой улыбке, а ее голубые глаза заговорщически блеснули: