Если национальный суд испытывает трудности или сомнения, он может приостановить производство и направить преюдициальный запрос в Суд Европейских сообществ (см. вопрос № 55).
2. Принцип прямого действия означает, что право Европейского Союза наделяет субъективными правами и обязанностями не только государства-члены, но и непосредственно физических и юридических лиц. Последние могут основывать свои требования в национальных судах, «напрямую» ссылаясь на статьи учредительных документов или правовых актов Союза.
При этом в доктрине и судебной практике различаются два вида прямого действия — горизонтальное и вертикальное:
а) горизонтальное прямое действие — это прямое действие в «горизонтальных» правоотношениях, т. е. отношениях между частными лицами (например, обязательство из договора между двумя предприятиями-контрагентами);
б) вертикальное прямое действие — прямое действие в отношениях «индивид — власть», т. е. в правоотношениях между частными лицами и государственными органами и учреждениями.
В отличие от принципа верховенства, принцип прямого действия не имеет универсального характера. Его реализация в жизнь зависит от вида источника права Европейского Союза, в котором закреплена соответствующая норма:
— нормы регламентов («законов» Союза) имеют прямое действие в полном объеме; более того, государствам-членам запрещено подменять регламенты своим внутренним законодательством (например, издавать нормативные акты, воспроизводящие предписания регламентов);
— нормы учредительных договоров имеют прямое действие, если они достаточно четко закрепляют субъективное право или обязанность, в том числе обязанности государств-членов.
Например, ст. 23 Договора о ЕС 1957 г., отменяющая таможенные пошлины или эквивалентные сборы внутри Сообщества, позволяет любому хозяйствующему субъекту предъявлять судебные иски, если какое-либо государство или иной субъект потребует уплаты подобного сбора.
С другой стороны, ст. 136 Договора о ЕС, согласно которой «Сообщество и государства-члены… ставят целями содействие занятости, улучшение условий жизни и труда…», не является нормой прямого действия, так как из нее невозможно вывести четкое субъективное право, которое можно отстаивать в судах.
Аналогичные условия действуют для норм, которые закреплены в соглашениях (международных договорах), заключенных ЕС с третьими странами, в том числе с Россией;
— директивы (основы законодательства Союза), по общему правилу, не имеют прямого действия, так как их нормы подлежат трансформации в национальное законодательство (см. вопрос № 5). Иными словами, директива действует «опосредованно», через изданные на ее основе нормативные акты государств-членов, в которых и закрепляются соответствующие права и обязанности частных лиц.
Но как быть, если некоторое государство-член не приняло в установленный срок (срок трансформации) необходимые меры в соответствии с директивой ЕС? Суд Европейских сообществ постановил, что в подобных условиях физические и юридические лица вправе опираться на положения директивы в спорах с государственными органами и учреждениями.
Таким образом, при определенных обстоятельствах директивы все же могут непосредственно наделять людей субъективными правами. В то же время содержащиеся в директивах обязанности частных лиц приобретают законную силу только после их трансформации в национальное законодательство.
Итак, директивы, в отличие от регламентов и учредительных договоров, способны обладать только вертикальным, но не горизонтальным прямым действием;
— в праве Европейского Союза существуют также источники, которые вовсе не имеют прямого действия. К ним относятся акты, принимаемые в рамках второй и третьей опор: общей внешней политики и политики безопасности — ОВПБ, сотрудничества полиций и судебных органов в уголовно-правовой сфере — СПСО (см. вопрос № 26).
20. Где закреплены принципы верховенства и прямого действия права Европейского Союза?
Принципы верховенства и прямого действия права Европейского Союза имеют прецедентное происхождение: не будучи прямо закрепленными в учредительных договорах, они были установлены судебной практикой — решениями Суда Европейских сообществ.
Сначала, в 1963 г., Суд признал принцип прямого действия (решение по делу «Van Gend en Loos»), затем, в 1964 г., принцип верховенства (решение по делу «Costa»)[38]. В последующие годы Суд Европейских сообществ уточнил содержание и условия применения названных принципов, в том числе провозгласил приоритет предписаний Сообщества над конституциями государств-членов (решение 1970 г. по делу «Internationale Handelsgesellschaft» и решение 1978 г. по делу «Simmenthal»)[39].
38
«Van Gend en Loos» — голландская компания, «Costa» — итальянский гражданин, выступавшие истцами по соответствующим делам.
39
Вопрос о соотношении права Сообщества, ныне Союза в целом, с конституциями государств-членов продолжает вызывать споры в европейской доктрине. На практике этих противоречий стараются избегать путем заблаговременного внесения поправок в основные законы, с тем чтобы конституция страны в дальнейшем не противоречила ее обязанностям как государства — члена Европейского Союза.