Чонгук испытывал стыд. Но уже не за маму, которая прижала Дженни к себе, обняла её, погладила по голове и принялась приговаривать: «Ну что ты, девочка, ну что ты, у тебя теперь семья есть, не надо всё на себя взваливать». Чонгуку было стыдно за себя. За то, что не ценил он то, как Дженни заботилась о сестре. Он не знал о ней почти ничего, но именно в тот момент вдруг подумал, что должен был догадаться: в тех обстоятельствах, в которые она попала, она делала всё возможное. Как плохой боец, который никогда не сдаётся. У плохих бойцов за плечами обычно самые душераздирающие истории.
И ему было бесконечно стыдно перед мамой, которая всегда была добра, даже если пыталась строить из себя голливудскую диву. Его мама стала мамой и для Тэхёна, она терпела всех животных, что Чонгук таскал домой, любила каждую его девушку, как родную. Конечно, она полюбит и Джису тоже. Она просто не сможет её не полюбить. В конце концов, она его мама.
Чонгук осторожно, чтобы не скрипнул пол, отошёл от двери. Вернулся в гостиную, где звонко смеялась Джису и показывала его отцу их общие фотографии. Она бросила на него быстрый взгляд, одними губами спросила:
– Ну что?
– Они скоро придут, – во всеуслышание отозвался он. Сел рядом с ней. Обнял свою невесту, не стесняясь ни отца, ни брата, который присвистнул от восторга и тут же принялся травить байки из его, Чонгука, детства.
Ему было всё равно.
Он уверился в том, что у них всё будет хорошо. Он знал, что его семья станет семьёй Джису тоже.
========== XXX. ==========
Тэхён начал оживать на море. Когда они с Дженни часами бродили по пляжу, почти не разговаривая, он чувствовал, что ему становится легче. Когда он целовал её, жадно и порой слишком зло, а она всегда откликалась, всегда отдавалась ему полностью, он становился счастлив. Его ревнивая, жестокая часть довольна была от того, что она вся ему принадлежала. Он начал привыкать к таблеткам, появлялось всё больше энергии. Чонгук даже почти уговорил его на то, чтобы заняться продюссированием их с Джису фильма. У Тэхёна действительно получалось делать вещи популярными, просто ими пользуясь. А ещё он очень хорошо понимал, на что люди клюнут, и даже светился на рекламной брошюре их университета. Когда он показал её Дженни, та задохнулась от восхищения: «Поверить не могу, что столько раз проходила мимо этих плакатов, и тебя не замечала!». Она видела в этом судьбу, хотя абсолютно Тэхёна не помнила. Он не убеждал её в обратном. И о предложении Чонгука ей не рассказывал.
Чиа пришла в восторг и попросила его не отказываться опрометчиво, а попробовать себя в новом деле. Она вообще часто его хвалила, и разговоры с ней действительно помогали. Ещё она предлагала прийти вместе с Дженни, чтобы он избавился от своей бесконечной тревоги о том, что она уйдёт.
– Я же ей изменял, понимаете? Я не могу ей об этом рассказать!
– Если Вы признаетесь, как думаете, она будет благодарна Вам за честность? Для кого Вы хотите это сделать? Для неё или для себя?
Она никогда не давала ему прямых ответов, и Тэхён мучился, но выбирал молчать. Он не мог её лишиться. Он хотел быть рядом с ней постоянно. Всегда.
Его пугало то, с какой скоростью развивались отношения Джису и Чонгука, но он принял это и даже помог другу выбрать кольцо. Не то, которое понравилось самому Чонгуку – массивное, с безвкусным огромным камнем, но элегантное и аккуратное, подходящее новоиспечённой невесте.
Ради друга, он связался с отцом, и даже вежливо с ним побеседовал, попросив помочь с ускорением процесса регистрации брака. Из-за него он вновь проводил с Дженни слишком мало времени, потому что они оба были безумно заняты надвигающимся торжеством. А она ещё и напряжена из-за предстоящей операции, о которой никто не говорил, но которая висела над ними страшным грузом тревожного проклятья.
И вот сейчас он видел, как она ради своей сестры и его друга, очаровывала Чонхёна и господина Чона. Он понял уже, что она включала свой режим хостес в эти моменты. Улыбалась, как в последний раз. Смеялась громко, но смущённо прикрывая рот руками. Поддакивала и проявляла неискренний, но восторженный интерес к любым словам собеседников.
С ним она такой никогда не была. Даже в самом начале. Это радовало, потому что означало, что был он для неё всегда особенным, всегда не клиентом, но кем-то большим. И всё же кулаки его сжимались от напряжения, когда этот чёртов придурок Чонхён наклонялся к ней слишком близко.
Стало полегче, когда она ушла на кухню к госпоже Чон. Тэхён знал, что добросердечная эта женщина растает перед её чарами, потому что иначе и быть не могло. Дженни покоряла всех на своём пути, и всё же принадлежала ему одному. От мыслей этих по телу прошла лёгкая, приятная дрожь.
Он понимал, что Чонхён вряд ли серьёзно воспринимает Дженни, как понимал и то, что он для неё не более, чем способ достижения цели, и поэтому спокойно обсудил с ним ближайшие планы на будущее. После того, как Чонхён помог ему в ночь, когда сестёр выселили из квартиры, они постоянно держали связь. Тэхён подал иск от лица Дженни, и дело было в самом разгаре. Он не хотел, чтобы она об этом знала, с её телефона добавил номер арендодателя в чёрный список, как не хотел говорить ей о том, что нашёл много интересной информации о Пак Хисыне. Интересной не для него, для прокуратуры.
Сам Тэхён с радостью набил бы ему морду. Он несколько раз подъезжал к его дому, следил за тем, как человек этот выходил из своей машины, спокойным шагом добирался до подъезда, иногда, под руку с какой-нибудь молоденькой девочкой, едва дотянувшей до совершеннолетия, и сдерживался из последних сил, чтобы не выбраться и не избить его. Нет, это было бы слишком просто, Тэхён так не хотел. Жизнь этого мерзавца должна была разрушиться полностью и окончательно. Его бизнес, его репутация, его свобода – он собирался забрать всё. И Чонхён свёл его с прокурором, который как раз планировал идти на повышение, а для этого полезно было разобраться с крупной рыбой в мире бизнеса.
Дженни этого бы не хотела. Она просила его забыть обо всём. Только он не мог. Он не мог смириться с тем, что его девушка пережила такой кошмар, и что обидчики её не найдены и не наказаны. Его доводила до глухого бешенства эта мысль, а деятельность, направленная на то, чтобы покарать их, успокаивала и дарила облегчение. Тэхён использовал отцовские связи, выпивал с прокурорами, пользуясь их благосклонностью из-за Чонхёна, и постоянно пропадал в сети. Большинство людей считают, что самая тёмная часть мира таится в даркнете, однако 90% необходимой информации находилось в глубоком интернете. Он научился этому ещё в подростковом возрасте от одного из своих приятелей по мету. Тот уже тогда презирал покупки с рук и заказывал всё через мессенджеры и сайты.
– Как ты их находишь? – Спрашивал Тэхён, едва ворочая во рту тяжёлым и разбухшим языком.
– Я просто умею искать, – хитро отвечал ему парень, умерший вскоре после того, как Тэхёна положили в лечебницу. Он не узнавал специально, просто периодически в поле зрения появлялись люди из той, прошлой жизни, и он, пусть старался с ними не пересекаться, совсем игнорировать их существование не мог.
Глубокий интернет открыл перед Тэхёном множество фотографий и постов, сделанных в соцсетях разными девушками. Их истории были все, как одна, похожи на историю Дженни. Этот придурок находил себе жертв среди бедных девиц из неблагополучных семей, очаровывал их, а потом, чувствуя свою власть и полную безнаказанность, измывался над ними и унижал их человеческое достоинство. Когда читал истории этих девушек, сбивчиво написанные в твиттере и рассказанные на анонимных форумах, у Тэхёна всё сжималось внутри. Он понимал, что Дженни ещё повезло. Она легко отделалась. Она смогла постоять за себя, смогла сделать так, чтобы от неё отстали. Одна из девушек покончила с собой после того, как её, по сути, продали в рабство. Ещё одна до сих пор переходила из рук одного богатого ублюдка к другому и панически боялась, что потеряла «свой вид». Словно не человеком она была, не личностью, но товаром на витрине. Тэхёна от этого мутило. Он нашёл страничку дочери Пак Хисына, и узнал, что отец её был домашним тираном, и мать запретила ей с ним общаться. Он также встретился с незаконно уволенным из компании этого ничтожества сотрудником и выяснил, насколько всё прогнило внутри бизнеса.