Тесные научные контакты Г. Д. Гурвича с П. И. Новгородцевым в рамках Русского юридического факультета в Праге обусловили влияние идей школы «возрожденного естественного права», лидером которой и был Новгородцев, на формирование научного мировоззрения Гурвича. Развивая свои философско-правовые идеи после эмиграции, молодой ученый следует усвоенному еще в России принципу бесконечности пути к правовому идеалу, который был сформулирован П. И. Новгородцевым в сочинении «Об общественном идеале». Гурвич принимает и интегрирует в свою правовую теорию концепцию общественного идеала Новгородцева (хоть и упрекает ее автора в симпатиях к индивидуализму)[197] и во всех своих работах исходит именно из данного понимания общественного идеала – как бесконечного задания, завершение которого проецируется в недоступное предвидению будущее и результат выполнения которого бесполезно искать в эмпирически заданной действительности[198]. Это стремление и служит «внутренним смыслом» социального поведения – в других своих работах Гурвич пытается объяснить последнее через связь с ценностями[199].
С 1922 г. мыслитель работает на Русском юридическом факультете Пражского университета. Первоначально Гурвич был закреплен за кафедрой государственного права, фактически преподавал сначала историю политических учений, а затем международное право. Немалое значение для понимания процесса становления правового учения Гурвича имел читавшийся им в те годы (1922–1924) курс международного права, который демонстрирует стремление мыслителя найти применение своим общетеоретическим идеям в юридической практике[200]. Здесь Гурвич сосредоточивает свое внимание на поиске неэтатистской концепции международного правопорядка. Как удачно замечает М. В. Вишняк, лейтмотивом этой книги, равно как и всей социально-правовой теории Гурвича той эпохи, является «тотальное видение права»[201]. Именно такой подход и составлял центральное звено социально-правовой доктрины, развиваемой мыслителем впоследствии.
Уже в этой работе сформулирована исчерпывающая критика юридического позитивизма, которая в дальнейшем стала программной для социолого-правовой концепции Гурвича. Право не ограничивается сферой государственного правотворчества и правоприменения, равно как и не может быть представлено в качестве единой системы норм: неотъемлемой чертой международного сообщества, как и каждого отдельно взятого общества, является правовой плюрализм, который вполне совместим с идеей государственного суверенитета. В этой небольшой и малоизвестной книге в общих чертах виден остов той концепции социального права, которую ученый сформулировал еще в революционной России.
К двум основным принципам науки международного права Гурвич относит тезис о существовании неорганизованного правового общения между государствами – общения, которое в силу самого факта своего существования порождает автономные регулятивные механизмы. Такие формы общения и являются нормативными фактами, в которых уже тогда ученый видел основу права. Признание отдельными государствами и международным сообществом этих нормативных фактов создает основу международного права, которое затем фиксируется в нормах конвенций, деклараций и иных источников писаного права. В более поздней книге («Идея социального права и современность», 1931) мыслитель развивает эти тезисы, но оставляет неизменными принципы своего подхода. Неправильным поэтому представляется мнение Кеннета Вальтца о том, что «Гурвич считал межгосударственные конфликты искусственными, вызванными недопониманием между государствами, из чего возникают “сбои” в правовом общении»
195
По мнению рецензентов этой работы, она также была написана в контексте русского философского дискурса и представляла собой один из этапов становления идеал-реалистической концепции Гурвича
197
198
См., например:
200
См.:
201
См.: