[30]. В лицее Ростова-на-Дону Гурвич встречает Александра Койре, другого выдающегося представителя русской эмиграции[31], с которым впоследствии поддерживал дружеские контакты. В рижской Николаевской гимназии (1908–1912) молодой человек в 1911 г. заводит дружбу с двумя старшими гимназистами, оставившими позднее заметный след в истории Советской России, – В. В. Ульрихом (1889–1951) и П. И. Кушнером (1889–1968), и, убежденный в «обреченности прогнившего царского режима»[32], вместе с новыми друзьями начинает революционную деятельность в кружке социалистов[33]. Из-за жесткого характера Павла Кушнера (ставшего после гражданской войны, в ходе которой он командовал Туркестанским фронтом Красной армии, профессором этнологии Московского университета) друзья пророчили ему славу диктатора, и наоборот, мягкому по характеру Василию Ульриху (при Советской власти он стал сначала председателем Военного трибунала (1919), а затем безжалостным судьей, ведшим громкие процессы Савинкова, Троцкого, Тухачевского и др.) в шутку предсказывали карьеру заведующего детским садом[34]. В этих предсказаниях молодые люди ошиблись, хотя судьба самого Гурвича, которому из-за его резонерства друзья пророчили карьеру адвоката или профессора[35], пошла по предсказанной стезе. Самостоятельный характер, увлечение поэзией и политикой не помешали юному Гурвичу получить серебряную медаль за отличную учебу при выпуске из гимназии в 1912 г.[36]
После окончания гимназии Гурвич в том же 1912 г. поступил на юридический факультет Юрьевского (Тартуского) университета, где учился в течение трех лет. Среди его наставников были А. С. Ященко, Ф. В. Тарановский, М. Е. Красножен, Л. А. Шалланд и другие видные правоведы России. На время летних каникул молодой исследователь выезжал в Германию, где изучал современную ему немецкую философию в университетах Гейдельберга и Лейпцига под руководством таких видных ученых, как В. Вундт и Э. Ласк[37]. В эту эпоху юный мыслитель увлечен идеями и работами других немецких мыслителей – Э. Кассирера, Г. Риккерта, В. Виндельбанда, Г. Зиммеля, М. Вебера[38]. В годы Первой мировой войны интерес Гурвича к немецкой философии остывает – молодой человек увлечен как политическими событиями в России, так и трудами Прудона и Руссо, которые он усердно штудировал в тот период. Вновь к изучению немецкой философской мысли Гурвич приступил лишь после 1920 г., сконцентрировав свое внимание на идеях И. Г. Фихте и попутно постигая правовую доктрину О. фон Гирке.
Первым знакомством с немецкой философией молодой ученый был обязан работам классиков – Фихте и Гегеля. Влияние Гегеля с первого взгляда не так заметно в правовой концепции Гурвича. Но юношеские увлечения диалектикой этого мыслителя не прошли бесследно и оказали определенное влияние на феноменологические симпатии Гурвича впоследствии[39]. Гурвич критикует диалектику Гегеля за ее догматизм (выразившийся в абсолютизации антиномий, законов, схем исторического развития и даже форм политического устройства), но вместе с тем черпает в ней идеи для развития собственной идеал-реалистической диалектики[40]. Отношение Гурвича к диалектике Гегеля несколько амбивалентно. Так, в своем дневнике он пишет: «Я думал найти в гегельянстве ответ на мучавшие меня противоречия марксизма… Но результат был безутешительным, и мое возмущение не знало пределов: идея синтеза гражданского общества и семьи в Прусской империи как воплощения конкретной нравственности подтвердила мои худшие опасения по отношению к любой детерминистической концепции и подвела итог моему окончательному разрыву с марксизмом и гегельянством – такими, какими я их воспринимал в свои 17 лет»
вернутьсяFreyre G. Monami Gurvitch // Anamnèse. 2005. No. 1. P. 153.
вернутьсяSchuhl P.-M. Nécrologie: Georges Gurvitch (1894–1965) // Revue philosophique de la France et de l’étranger. 1967. No. 92. P. 331.
вернутьсяDuvignaud J. Entretien avec Georges Gurvitch // Les Lettres nouvelles. 1959. No. 7. P. 25.
вернутьсяDuvignaud J. Entretien avec Georges Gurvitch // Les Lettres nouvelles. 1959. No. 7. P. 24.
вернутьсяDuvignaud J. Entretien avec Georges Gurvitch // Les Lettres nouvelles. 1959. No. 7. P. 24.
вернутьсяDuvignaud J. Entretien avec Georges Gurvitch // Les Lettres nouvelles. 1959. No. 7. P. 24.
вернутьсяСм. аттестат зрелости Г. Д. Гурвича.
вернутьсяСм.: Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 7.
вернутьсяСм.: Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 6.
вернутьсяНа это обращали внимание многие исследователи. В частности, Леон Бруншвиг в предисловии к работе Гурвича о тенденциях немецкой философии писал, что концепция Гегеля была для автора «центром для репульсий и аттракций, средоточием для мысли… Без этой концепции невозможно объяснить развитие идей и сюжетов в рамках феноменологии» (Brunschvicg L. Introduction // Gurvitch G. Les tendances actuelles de la philosophie allemande. Paris, 1930. P. 8). Сам же Гурвич видел в феноменологическом методе «антипод диалектического метода Гегеля» (Gurvitch G. Phénoménologie et criticisme. Une confrontation entre les deux courants dans la philosophie d’Emile Lask et de Nikolai Hartmann // Revue philosophique de la France et de l’étranger. 1929. No. 118. P. 250).
вернутьсяСм.: Gurvitch G. Dialectique et sociologie. Paris: Flammarion, 1962. Р. 83. Основной ошибкой немецкого мыслителя Гурвич считал рационализм и говорил о том, что по этой причине «еще с лицейской поры испытывал глубокое отвращение к идеям Гегеля» и что все его «философское и социологическое развитие шло наперекор гегелевской концепции» (письмо Г. Гурвича Р. Кёнигу от 4 ноября 1963 г. // Исторический архив города Кёльна. Фонд Рене Кёнига. Оп. 1671). Вместе с тем он находил в работах раннего Гегеля элементы иррационализма (см.: Gurvitch G. Le temps présent et l’idée du droit social. Paris, 1931. Р. 116), которые позволяли более глубоко оценить гегелевскую диалектику, предстающую не столько как диалектика Разума, сколько как диалектика Непознаваемого (см.: Gurvitch G. Dialectique et sociologie. P. 73–75).