Право и политика в компьютерном круге

«Не делайте с помощью компьютера то, что вы сочли бы аморальным без него. Никакое действие не становится более моральным только из-за того, что для его облегчения использован компьютер»²³.

Прекрасное правило, но провозгласить его легче, чем применять, хотя бы даже из-за трудности проведения правильных аналогий. Если для кого-то аморально шарить по ящикам вашего письменного стола, тогда ему неэтичным покажется и изучение данных, которые вы записали в память ЭВМ. Но, поскольку «компьютерное подглядывание» обычно представляется чем-то абстрактно-эфемерным, для многих трудно разглядеть его этические последствия. К тому же если и давать сравнительные оценки, то невозможно не вспомнить о широкомасштабной электронной слежке, столь привычной гражданам западных стран. Действительно, если государство не считает аморальной компьютерную слежку, то уж легкое «компьютерное подглядывание» неэтично в значительно меньшей степени.

Компьютеры на работе и дома заняли заметное место в жизни, они вызвали споры и возбуждение, породили новый язык, юридические и моральные проблемы, а самое главное — заставили вновь вернуться к размышлениям о том, что значит быть человеком.

«Думай, как вор»

Заинтересовавшись влиянием компьютеров на мышление и чувства тех, кто с ними работает, социолог и психолог из Массачусетского технологического института Шерри Теркл написала книжку «Второе „я”. Компьютеры и духовность»²⁴. Ш. Теркл заметила, что и взрослые, работающие с ЭВМ, и дети, начинающие овладевать ими в школах, относятся к компьютерам «как к живому, поистине живому, думающему существу». Наставления компьютеров становятся эффективнее человеческих.

На детских представлениях в английских цирках начал появляться робот-клоун. Электронный циркач пропагандирует правила уличного движения. Оказывается, советы робота лучше запоминаются детьми, чем наказы взрослых. А вот как обучают тех, кто постарше. В Калифорнийском технологическом институте (США) был объявлен конкурс на максимально дешевый и эффективный способ подделки магнитных кредитных карточек. Технология, предложенная победителем, получившим приз в пять тысяч долларов, была описана в «Бизнес уик» и проиллюстрирована серией фотографий. Журналы по вычислительной технике нередко тоже объявляют подобные конкурсы под девизом «Думай, как вор»²⁵.

Слово «этика» редко можно услышать на факультетах, где обучают работе с компьютерами. Большинство таких факультетов ориентировано на математическое образование, а у математиков об этике говорят так же редко, за исключением, пожалуй, обсуждения случаев плагиата. Студент-программист привыкает к тому, что найти способ «ворваться» в компьютер — это средство познания работы системы и часть его учебного курса. Значительную часть учебного цикла студент занимается взаимодействием ЭВМ как таковых. Перед ним даже не встает вопрос об этике в этих взаимоотношениях, поскольку этика присутствует в отношениях между людьми, а не между компьютерами. Между тем изолированные отношения между человеком и ЭВМ в реальном мире практически отсутствуют.

Конечно, есть польза в компьютерных атаках, которые позволяют обнаружить слабости программного обеспечения, но только если они проводятся в рамках учебного курса или исследовательской работы и обязательно под контролем. В противном случае студенты начинают думать, что их компьютер священен и ему можно все. У программистов сегодня должна возникать такая же ответственность перед обществом, как, скажем, у врачей, которые обязуются использовать свои знания только в этических целях. А пока студенческие атаки па чужие компьютеры составляют 14% всех компьютерных преступлений²⁶.

Человек программирует компьютеры, а компьютеры программируют человека, его мышление, формируют роботоэтику. И отнюдь не противоречит компьютерной морали, например, то, что Родерик Ноулс, с помощью ЭВМ ограбивший гонконгский банк на 600 тыс. долларов, делясь опытом, пишет своего рода учебное руководство «Как грабить банки без насилия»²⁷ и издает его, находясь… в тюрьме. Между прочим, последняя глава книги заканчивается словами: «Лишь один из американцев, замешанных в деле, ни разу не вызывался в суд». А называется глава незамысловато: «Эпилог: заговор ЦРУ?». Так маховик компьютерной слежки, раскрутившись, в невероятных сочетаниях разбросал по кругу вращения «электронные наручники», фриков и хэккеров, второе (впрочем, и первое) «я», роботоэтику. «Когда электронные преступники нагромождают Эверест из награбленного, а общество не грозит им даже пальцем; когда правительственные чиновники лгут, обманывают и воруют, чтобы остаться у власти в обществе, явно исповедующем доктрину „сила дает право”; когда коммерсанты с помощью телевидения одурачивают миллионы покупателей, которые бросаются в магазины, чтобы приобрести себе мечты, выпархивающие с электронного экрана, — грустно замечает Роберт Фарр, — тогда общество находится в состоянии моральной инерции»²⁸.

Робот или alter ego?

Шерри Теркл обнаружила, что психологическое отношение к компьютеру как к живому существу имеет и оборотную сторону. Приравнивая ЭВМ к человеку, люди начинают видеть в себе и окружающих такие же запрограммированные создания, как сами компьютеры. Известный швейцарский писатель и драматург Фридрих Дюрренматт говорит:

«Иногда мне в голову приходит мысль… что не человек изобрел компьютер, а компьютер изобрел человека. Логичнее было бы думать, что не столько машины служат человеку, сколько человек служит машинам»²⁹.

И в этом, может быть, еще одна причина широкого распространения компьютерной морали. Второе «я» — робот, внутренний голос — компьютерная программа, всюду только роботы… Не слишком ли? «Какое-то человеческое присутствие, очевидно, надо сохранить, — указывает полковник Деннис Крамли в докладе Военного колледжа армии США, — сохранить, чтобы новобранцы почувствовали, что они вливаются в некую стройную организацию»³⁰. Надо полагать, компьютерная этика окажет и последнюю услугу погибшим новобранцам «стройной организации». Крамли поясняет, что с помощью роботов очень легко «простым нажатием кнопки доставить трупы к ближайшему месту захоронения»³¹.

Полковник Крамли имел в виду настоящих роботов, а не роботоподобных людей, но и те и другие замечательно легко выполняют функции не только могильщиков, но и убийц. Когда японский рабочий Кенди Урава случайно нажал не на ту кнопку промышленного робота, тот убил его³². Смерть от робота — это капля, в которой отражается океан компьютеризованного общества, угрожающего человеку, — угрожающего и потерей души, и тремя пулями в затылок, как это случилось с тридцатилетним ньюйоркцем, решившим стать компьютерным мафиози. На службе он имел доступ к машине, изготовлявшей кредитные карточки для членов одного из городских клубов. Установив контакт с мафией, он подрядился за 40 тыс. долларов сделать 1500 карточек с настоящими именами и правильными номерами. В течение трех месяцев ему удалось изготовить около 500 штук, а затем он был арестован. Еще до вынесения приговора нью-йоркским судом мафия убила его, рассчитавшись за «недопоставку товара».

Компьютер программирует человека, и тот, относясь к нему как «к поистине живому существу», уже видит перед собой лишь одного «врага» — ЭВМ и, в свою очередь, начинает «убивать» компьютеры. Французский программист с помощью логической бомбы буквально взрывает программу и стирает все данные, записанные в ЭВМ его нанимателя. Оператор корпорации «Национальный союз фермеров» (Денвер, штат Колорадо, США) 56 раз в течение двух лет с помощью металлических предметов устраивал короткие замыкания в электронных цепях ЭВМ и блокировал управляющую программу. Общий ущерб составил полмиллиона долларов³³. Во Франции есть даже организация, созданная специально для разрушения компьютеров, — КЛОДО³⁴. Так, например, группа ее членов сожгла демонстрационный компьютерный центр фирмы «Филипс Дейта системз» в Тулузе³⁵. Поэтому неудивительно, что уже зафиксирован первый случай самоубийства робота³⁶.