Лучник запустил пятерню в густую, точно львиная грива, копну волос.
– Понимаешь, в чем тут загвоздка… Я в этих местах бывал много раз, и могу поклясться: раньше его здесь не было!
Мендельн молча кивнул и вновь повернулся к находке товарища. Зоркости глаз Ахилия он мог только завидовать, собственное же зрение нередко вынуждало Мендельна склоняться над пергаментами как можно ниже, дабы разобрать в дорогих его сердцу письменах хоть словечко.
К этой же штуке он придвинулся особенно близко, так как непогода и время во многих местах стерли символы, вырезанные на ее поверхности, почти без остатка. Некоторых Мендельн не смог бы разобрать, даже уткнувшись в камень носом. Находящийся перед ним предмет явно подвергался воздействию природных сил с давних-предавних пор, однако как это могло получиться, если он, согласно утверждению Ахилия, только-только тут появился?
Припав перед камнем на колено, Мендельн оценил его размеры. Стороны квадратного основания чуть больше длины ступни; в высоту, если встать рядом, на ширину ладони ниже колена, а плоская верхушка уступает размерами основанию примерно вдвое… Да, при такой величине не заметить резного камня невозможно было никак.
Мендельн пощупал землю у основания.
– А вокруг в последнее время ничего не изменилось?
– Нет.
Младший сын Диомеда едва ли не благоговейно обвел кончиками пальцев очертания одного из самых разборчивых символов. «Разборчивых», правда, в том смысле, что он мог их разглядеть – понятнее они от этого не становились. Один, особенно выдающийся, представлял собой этакую замкнутую загогулину, спираль без начала и без конца. Стоило прикоснуться к нему, и от спирали словно повеяло невероятной древностью.
Мендельн невольно покачал головой. «Нет, не древностью – вечностью», – подумал Ульдиссианов брат.
На этой нежданной мысли разум, ни с чем подобным раньше не сталкивавшийся, слегка споткнулся. Вечность… Как же такое возможно?
Сам камень был черен, однако резные символы блестели, как серебро – еще одно изумительное обстоятельство, так как тут дело явно было не в краске. Да и резьба… пожалуй, такого искусного резчика не найти ни в Сераме, ни даже в любом крупном поселении западных областей!
Только тут Мендельн и осознал, что Ахилий трясет его за плечо. Зачем бы это?
– Что?
Тревожно нахмурившись, лучник с опаской склонился к нему.
– Ты до него дотронулся и тут же замер! А после этого долгое время глазом не моргнул и, клянусь, даже дышать перестал!
– А я… а я и не заметил.
Мендельну тут же ужасно захотелось дотронуться до резного камня еще раз и поглядеть, повторится ли то же самое, вот только Ахилию это, следовало полагать, пришлось бы не по душе.
– Ты сам его до этого трогал?
Лучник надолго замялся.
– Да, – наконец отвечал он.
– Но с тобой ничего подобного не произошло, верно?
Вспомнив о чем-то, Ахилий вмиг побледнел.
– Нет. Нет.
– Так что же случилось? Что ты такое почувствовал?
– Почувствовал… почувствовал я пустоту, Мендельн. Пустоту, напомнившую о… о смерти.
Как охотник, со смертью светловолосый Ахилий имел дело чуть ли не каждый день. Обычно то была смерть им же убитой дичи, однако случалось так, что столкнувшись с диким вепрем, рысью или медведем, он на время становился дичью сам. Но тон, которым Ахилий заговорил о смерти сейчас, придавал этому слову новый, куда более зловещий смысл, как ни странно, не пробудивший в сердце товарища страха, а лишь подстегнувший его любопытство.
– О какой смерти? – в азарте спросил Мендельн. – Можешь подробнее объяснить? Возможно, тебе…
Внезапно замкнувшись, окаменев лицом, Ахилий прервал его резким взмахом руки.
– Нет. Это все. После я сразу же пошел за тобой.
Очевидно, охотник о многом умалчивал, но брат Ульдиссиана решил не настаивать на продолжении. Возможно, со временем, мало-помалу, он и без того все узнает, а сейчас ему было вполне довольно камня с загадочными письменами.
Нашарив поблизости обломок сухой ветки, Мендельн разрыхлил землю у основания камня. Похоже, таинственный памятник уходил в почву на изрядную глубину – но как глубоко? Может, там, под поверхностью, куда больше, чем на виду?
Тут ему снова ужасно захотелось коснуться камня, но на сей раз – обхватить обеими руками и посмотреть, нельзя ли извлечь его из земли. Насколько удобнее было бы изучать находку дома, на ферме, никуда не спеша…