ЧАСТЬ V. Ладно ль за миром, иль худо? И какое в свете чудо?
Глава 16
Неделю назад, наш мир, город N
Летние каникулы для того и летние, чтобы отдыхать и бездельничать в своё удовольствие.
Это раньше я всё по военным спортивно-оздоровительным лагерям с братьями, а теперь я студентка. К гордости папы (и сожалению мамы, которое она, правда, скрывает, но не всегда удачно) я — кадет лучшей военной академии страны. И поступала на общих условиях, без поблажек и протекции (во что верится, понимаю, с трудом), но это уже другая история. Более того, не далее, как час тому назад последний экзамен летней сессии был успешно сдан, а я гордо и официально стала значиться кадетом второго курса.
Впереди — целых два месяца заслуженного отдыха!
От поездки к предкам в Валерьяново удалось отмазаться, от поездки к прапредкам на Кубань — тоже. Правда, пришлось выдержать (а точнее, что пережить) словесную пикировку с дядьями и пообещать (то есть клятвенно заверить, что очень-очень постараюсь) быть в августе, на недельку-другую, перед самым началом учебного года.
Но до августа ещё почти полтора месяца. Словом, вечность.
Что-нибудь да придумаю.
Откровенно говоря, думать ни о чём не хочется. Даже о Кубани. Даже о Чёрном море, не говоря уже об Азовском.
А чего хочется?
А просто в кои-то веки побыть одной. Пожить, так сказать, для себя. Когда не надо куда-то бежать, чего-то преодолевать, ставить рекорды и сравнивать результаты. И вообще, Дымка, конечно, не Кубань, но и на ней на байдарках в сплав отправиться можно, а уж просто поплавать и позагорать… Опять же, местные леса ещё, как следует, не хожены — не изучены, и вообще.
От «заманчивого» предложения «обмыть» сессию я тоже, кстати, отмазалась.
Больше всего хотелось завалиться на каком-нибудь живописном бережку с книжкой, газировкой и бутербродами, вытянуть гудящие после сдачи нормативов ноги, и чтобы вокруг бабочки-стрекозы-сверчки и вообще лето. В общем, на какое-то время просто выпасть из реальности.
Только сперва — в общежитие. Переодеться, конечно, зачётку оставить, шпаргалки вытряхнуть…
Чёрт меня дёрнул кругом пойти…
Вот говорят же, чёрная кошка не к добру. Хотя я вообще-то ни разу не суеверная…
Кошка прыгнула прямо под ноги, оглушительно вереща.
Чёрная, в лучших традициях всяческих страшилок, с выгнутой спиной, хвостом трубой и вытаращенными зелёными глазищами. А ещё какая-то жалкая очень, шерсть клочьями торчит и… напуганная до истерики.
Причина испуга и истерики показалась из-за угла здания практически сразу же. Точнее, сначала услышалась — топотом и надрывным хриплым лаем, и потом уже увиделась.
Три чёрные псины, очень на ротвейлеров похожие, но без рыжих подпалин. А ещё лопоухие и хвосты не купированные. И громадные, как телята!! Заливаясь надрывным лаем, лязгая зубами и брызжа слюной они бросаются на маленькую, напуганную, жмущуюся к моим ногам кошку!
Моя реакция опередила логичный в таких случаях страх.
— Фу!! Место!!!
Псы отпрянули, припали на передние лапы. Но лаять и лязгать зубищами не прекратили.
Неудивительно, что у котейки нервы-таки не выдержали.
Мяукнув так оглушительно, что даже этих зубастых порождений преисподней переорала, кошка понеслась за угол.
Псы — за ней!
И… ваша покорная слуга — следом.
Потому что я, в отличие от кошки, знала: там тупик! И стены бетонные, ровные. Вскарабкаться по ним на какой карниз и переждать, пока угрозе для жизни надоест ждать, и она унесётся по своим собачьим делам — без шансов.
А ещё я собак не боюсь. Ещё задолго до того, как Артём выбрал карьеру военного кинолога, я с удовольствием поддерживала старшего брата во всех его кинологических начинаниях. И он всегда говорил: «Майка, у тебя прям дар. Ты зверей чувствуешь, а они тебя. То, чему я учусь, ты как будто с рождения владеешь». Даже уговаривал меня тоже на кинолога учиться, но мне сетевое администрирование интересней казалось. Кабели в зубах, колени в пыли, волосы в SPO-2… романтика ж! Но в чём-то Артём всё же прав: животные меня и вправду слушаются.
А учесть, что эти три псины — во-первых, не набросились, а во-вторых, команды моей послушались (пусть и ненадолго) говорит о том, что выученные. Значит, у нас с кошкой шанс есть. Один на двоих. А вот у неё без меня… без комментариев.
Впрочем, это объяснять долго.
На деле же произошедшее не заняло больше нескольких секунд.
Понятия не имею, как мне удалось одну из собак за задние лапы схватить и в сторону отбросить (говорят, у психов в моменты обострения сил приливает немеряно… а в том, что тот, кто полез, не раздумывая в собачье-кошачью драку — как есть псих, даже не обсуждается), и вперёд протиснуться, на жалобное… уже даже не мяуканье, а самый настоящий плач, на детский похожий!!.. Меня в эти секунды вообще вроде как не было, ну, то есть, я себе не осознавала. А осознала уже сидя, вжавшись спиной в стену, прижимающей к себе липкую и визжащую кошку руками и коленями.
Кажется, я кричала. Ну как, кричала, пыталась «командовать». Этими обезумевшими от запаха крови жертвы псинами, ага. Так они меня и послушались…
Нет, ну сначала отпрянули, явно не ожидав такой наглости, а потом набросились. Все разом.
Я только голову пригнуть успела, группируясь и прижимая к себе кошку, чувствуя, как обезумевшее от боли и ужаса животное впивается в меня, нет, уже нещадно рвёт когтями.
Мелькнула мысль, что глупо, очень глупо погибать вот так и ещё очень страшно… а потом стена за моей спиной подалась, и мы с кошкой ввалились внутрь здания. Я перевернулась через голову, но как-то не очень удачно, крепко приложившись макушкой и… позорно отключилась.
Глава 17
Очнулась я от ощущения наждачки на щеках, причём наждачки тёплой и довольно подвижной.
Открыв глаза, поняла, что лежу на каменном полу, в каком-то не то ангаре, не то производственном помещении с вытянутыми окнами под самым потолком, дающими тусклый свет, а кошка (живая!) сидит на груди, мнёт лапами (когтистыми, зараза!) шею и вылизывает лицо.
Потом вернулись звуки. Мяуканье — жалобное и какое-то виноватое.
А ещё лай. Приглушённый, раздающийся из-за стены, но всё же лай! И скрежет когтей снаружи.
Первая реакция — ощупать-осмотреть руки-ноги, осторожно провести ладонями по лицу и волосам, оценить, так сказать масштаб нанесённых увечий.
Их особо не обнаружилось. Повезло, что в кадетской форме (или правильней сказать — в кадетских лохмотьях?). Теперь, конечно, придётся шить на заказ новую, но это, право, такая ерунда по сравнению с тем, что могло бы быть, не провались мы с котейкой сквозь стену.
На бедре — кровоточащая рана, на плече — тоже, кажется, укус, сильно рванули… Шея и руки исполосованы, но это уже кошка. Лицо вроде нетронуто. На пальцах, после того, как провела ими по волосам, остался клок рыжих волос — но даже и это не смертельно.
Теперь — осмотреть вполне себе успокоившуюся кошку и бегом в медпункт. Или в аптеку ближе? Не суть. Пока у меня шок, боли особо не чувствуется, но вот скоро… А ещё хотелось как можно быстрее и дальше быть от этого лая за стеной. И отвратительного скрежета когтей по камню. Да что ж эти зверюги никак не угомонятся? Ушла добыча, ушла, прямо из-под носа тю-тю, ага…
Кошке повезло куда меньше. Или же шкура оказалась тоньше камуфляжа, не суть.
Бок подран, на лопатке — рваная рана, на шее — на самом горле, тоже, кажется, глубокая царапина, до крови. Ну и по мелочи… Шерсть вся липкая.
Кошка против осмотра не возражала. Даже живот дала осмотреть и ощупать, из чего я заключила, что она домашняя.
А когда обнаружила на шее животного тонкую, очень тонкую золотую цепочку с бирюзовым камнем-подвеской, утвердилась в своём мнении. Помимо крови, кошка была ещё в чём-то вымазана. Под глазом, и у самого уха что-то похожее на золотое напыление. Даже в полумраке поблёскивает.