А потом появились люди, и он их встретил, а затем полюбил. Полюбил их миры, полюбил их самих, а еще больше полюбил их души. Души были теплыми, и рядом с ними было хорошо. У людей был свой бог, но люди его не знали. Давали ему разные имена и молились по-разному, и убивали за своего бога, не позволяя своим соплеменникам молить его иначе, чем они. Общим у них было лишь то, что каждая их религия считала своих приверженцев либо потомками этих богов, либо подобными им. И это было так. Майкл не мог понять, почему люди, видя, что они одинаковы и все считают себя «по образу и подобию», тем не менее, верят в разных божеств. А самым странным было то, что он никогда не встречал на своем долгом пути ни одну сущность, которая могла бы создать что-либо подобное людям и их душам. Потому что подобного человеческой душе не было больше ни у кого из известных ему обитателей вселенной. И ему стало интересно.
Сначала он просто питался этими душами. Ему никто не мешал. Вкус у душ был разный. Он отбирал их у людей, проводя души через различные испытания. Душа мужчины, женщины, ребенка. Старая, молодая, злая, добрая, новая или с большим опытом. Прошедшая через страдания или светившаяся от счастья. У каждой был свой вкус, и от каждой ему было хорошо. Хорошо по-разному. Эта обжираловка продолжалась очень долго, до тех пор, пока он не обнаружил, что у него появились ноги, руки, голова и туловище. Он всегда мог принять абсолютно любой вид и форму, но теперь у него появилось почти человеческое тело, которое стало именно его собственным. А еще появились желания и привычки. Это было странно и страшно. Он стал более уязвим, чем раньше, но получил новые, ранее неизвестные силы и возможности. И он перестал питаться их душами, и даже научился их возвращать прежним владельцам.
А затем испугался еще раз, подумав, что все это богатство может достаться кому-то другому и он уже не сможет быть счастлив от возможности обладания этим непонятным ему чужим даром.
Он закрыл их миры, спрятал их от всех и попытался стать для них богом. Это было долго и трудно. Люди легко принимали новых богов, но так же легко и быстро их забывали, возвращаясь к истокам своей веры. И тогда он решил объявить себя врагом их богов и их веры, и, как ни странно, именно это и сработало. Он смог закрепить веру в себя в их мирах, и обрел множество последователей. Верных и фанатичных, готовых если не на все, то очень на многое ради него и ради его учения.
И ему опять никто не мешал. Бог людей опять никак себя не проявил, и ему вновь стало страшно. То ли этому богу было абсолютно все равно, что творится с его людьми, то ли он был настолько велик, что даже не считал его помехой. В общем, Майкл, начал активно размышлять о смысле жизни и стал жутко религиозным. Однако вовремя остановился, создал Святую Инквизицию и перебил большую часть своих последователей, забыв о людях на очень и очень большой временной промежуток. Но вкус человеческой души помнил всегда.
А потом он случайно узнал, что его (именно его) человеческими мирами заинтересовалась другая сила. Души человеческие были ей не интересны, да и люди в целом тоже. Интересовали ее те места, где обитал человек: земля, вода, воздух, даже солнечный свет. Человеку в ее планах места не было. Что конкретно хотела добиться эта сущность, он выяснять не стал, а повел войну на уничтожение.
Война длилась долго. Он привлек сторонников, а сущность создала ящеров. И теперь стороны уничтожали друг друга методично и жестоко, и без каких-то особенных успехов.
Прошло время, и Майкл понял, что лучших союзников, чем люди он никогда не найдет. Человек сам не знал, какими возможностями обладал. Полностью не знал этого и Майкл. Но ему вполне хватило для принятия решения и того, что не требовало проверки. Он стал создавать людей. Лепить их души, вкладывать в них новые качества, и бросать их в бой. Победа стала приближаться, ее уже можно было пощупать руками. Но вмешался сам человек, он почему-то меняться полностью не хотел, упрямо возвращаясь к своим корням. И ситуация в военной компании стала стабильной, но тяжелой. «Противник щупал оборону на всем протяжении фронта, не считаясь с потерями». А потом появился Леший, и Майкл увидел приближение победы. Потом Леший пропал, и война замерла. Майкл слегка растерялся, а ящеры, похоже, посчитали это военной хитростью, и пропали из поля видимости.
Потом на Солнце ни с того, ни с сего повысилась активность, Майкл напрягся и тут же получил приглашение на беседу к Великому и Знающему. Куда теперь и двигался.
Хозяин предстал в виде большого и темного пятна. Пятно бурлило, но, в то же время, оставалось спокойным. Вокруг не было ничего, но Майкл буквально кожей почувствовал, что находится в центре чего-то движущегося и постоянно меняющегося. Ощущение было очень неприятным и тревожным. Сущность молчала. Молчала абсолютно, на всех мыслимых существующих диапазонах. Гость тоже молчал и пытался понять, что происходит. Затем появился свет и полянка, а на ней трава и Знающий в виде собаки. Маленькой облезлой дворняжки. Она подошла, обнюхала его ноги и затявкала.
- Скажи, каковы на вкус яблоки?
Майкл молчал. Теперь уже растерянно.
- Они вкусные? Принеси в следующий раз.
Песик задрал на него лапу и неторопливо побежал прочь.
Гость стоял и молчал. Он растерялся до полного ощущения своей глупости, первый раз за все свое долгое существование. Возникло жгучее желание убраться из этого места далеко и надолго. Что он и сделал. А чтобы заглушить гремящий в голове жуткий вопрос «зачем ему яблоки?», решил сотворить что-нибудь великое. Например, зажечь новое солнце, а потом, для разминки, отобрать конфету у ребенка.
Х
- Что скажете, Альберт Иванович?
- Что скажу? Изумительно! Вы осматривали последний образец после обработки?
- Вы о том экземпляре, который Симочка из последней командировки притащил?
- Именно.
- Серьезно, очень серьезно. Но у меня такое впечатление, что он сам бы дошел до этой кондиции и без нашего участия, а мы лишь ускорили процесс, если не помешали.
- Ну? Не скромничайте. Нобелевкой уже попахивает.
- Нобелевская премия – это, конечно, очень хорошо. Только кто это опубликовать решится?
- Ничего, Альберт Иванович, главное, что лабораторию в этой ситуации не закроют, а дополнительные ассигнования – лишь вопрос времени.
- Скажу вам честно, Владимир Константинович. После таких результатов я бы сам закрыл лабораторию, прекратил все подобные исследования, и уехал бы на рыбалку куда-нибудь подальше, в дельту Волги, например, где связь не работает.
- Это вы об ответственности ученого перед человечеством?
- Зря вы с таким сарказмом об этом. Человек всегда отвечает за свои поступки. А перед кем, это не главное. Назовите как хотите. Совесть, человечество, Господь Бог. Отвечать придется.
- Да что вы, Альберт Иванович так угрюмо смотрите на величайшее достижение последнего времени. Если сильно переживаете за «дело рук своих», посмотрите на проблему с другой стороны. Мы этого монстра не породили, мы его выявили. И на его примере выработаем необходимые условия для его безопасного существования или его безопасной жизнедеятельности. А также найдем слабые места и способы борьбы с возможным злом.