Кабинет встретил запахом нежных женских духов и ярким солнечным светом. Иваныч, с видом сытого и довольного кота, восседал за рабочим столом. Мысленно представив свою кислую морду лица, «Леший» еще раз хмыкнул и поздоровался.
- Товарищч, у вас продается славянский шкаф?
- Леха, здорово. А мне тут напели, что ты едва живой.
- Не дождетесь.
- И это правильно. Как машина, совсем ухайдакал коробочку?
- Ничего, без глобальностей. Ты за этим пригласил или стресс снимать будем?
- Стресс снимать будем, тем более и у меня повод есть.
- Случилось что?
- Ага, меня дико напугали дикие погонщики диких верблюдов своей семимесячной небритостью. А еще я «Лексуса» купил.
- Здорово, давай страхами поменяемся.
- Нет уж, а вот водки сегодня выпьем. Так что давай отбивай на сегодня все встречи, вечер будет долгим. Как жена, уже приехала?
- Нет, еще у тещи.
- Ну, вот и славненько.
«Лексус» был красив и шикарен. Видно это было издали, но Иваныч, явно млея от своей новой игрушки, раз десять повторил лекцию, чем же именно он шикарен и красив. После чего, усадив на заднее сидение дождавшихся своего девчонок (как выразился Леший – «для комплекта»), они отправились снимать стресс, полученный Сулиным в Египте, где он по турпутевке недавно приобщался к древней истории.
Все шло как обычно. Посетили несколько заведений общественного питания различного уровня, выехали на берег залива, где сняли катер и около часа носились на нем вдоль берега, вызывая тихую ненависть у рыбаков с удочками. Вернулись к машине мокрые, довольные и абсолютно трезвые. Иваныч завел разговор о бане, но девушки почему-то заартачились и, получив деньги на такси, отбыли в неизвестном направлении. Затем пришла трезвая мысль «напиться в гордом одиночестве», но для одиночества все известные места были неподходящие, поэтому поехали все-таки в баню, где Иваныч, наконец, снял свой стресс в компании подвернувшихся жриц любви, а Леший хорошо и с наслаждением попарился. Девушки, почувствовав денежных клиентов, уходить явно не спешили, поэтому Алексей, оставив Сулина в компании одной из них, объяснять разницу между черноморским и африканским загарами, удалился с двумя другими. Впрочем, особой радости это ему не доставило, у Арлетты с Виалеттой уровень «профессионализма» был гораздо выше. Тем не менее, по прошествии часа, приятели, наслаждаясь безмятежностью опустошенности, пили пиво и лениво обсуждали достоинства и недостатки покинувших их работниц сферы услуг. Допив очередную кружку, Леший спросил:
- Послушай, Иваныч. Ты холодным оружием не увлекаешься?
- Нет. А что?
- Клинок продать надо.
- Ну… Я могу поспрашивать, а сколько хочешь?
- В принципе, его можно и за лимон сдать.
- Сколько?
- Миллион американских долларов, но меня вполне устроят пятьдесят тысяч.
- Леша, это не серьезно. Такие вещи столько не стоят. Разве что у него ножны в бриллиантах.
- Нет. Меч без каких-либо украшений.
- Меч? Курган раскопали?
- Нет, подарок.
- А зачем ты подарок продаешь? Повесь на стенке в кабинете, будешь от начальства на совещаниях отбиваться.
- Просто очень нужны деньги. И много.
- Давай я гляну. Вдруг, он мне понравится, и сделаю я себе подарок, тыщ так за двадцать, если вещь стоящая.
- За тридцать, и поехали смотреть.
- Уговорил, красноречивый. А куда ехать?
- Дома он у меня.
- Такая вещь – дома? У комитетчиков квартиры не чистят?
Пока одевались, явно «недопитый» Сулин бубнил о том, что люди не ценят свое имущество и свою жизнь, оставляя дорогие вещи там, где им совершенно не место, а все неприятности случаются в первую очередь от безответственности и привычки мыслить и действовать «на авось» и т.д. и т.п.
Всю эту нудятину прервал телефонный звонок, который заставил Сулина прервать свои нравоучения, заулыбаться и произнести в трубку нежным голоском: «Слушаю, солнышко».
5
- Алле, Ксюшенька, ты куда пропала? Я жду, жду, а тебя все нет и нет. Я уже волнуюсь. Мне же через час в салон, меня мастер ждет. У него все по расписанию, опаздывать нельзя. Поехали вместе, потом пообедаем, все равно тебе делать нечего. Он и с тобой, что-нибудь грандиозное сотворит.
В Веркину тираду вставить слово было практически не возможно. Поэтому, дождавшись более или менее продолжительной паузы, Оксана смогла сообщить подруге, что стоит перед ее домом, и хотела бы заехать во двор.
- Ой, так ты на машине. Сейчас я выйду, и мы с тобой поедем. Столько дел, столько дел. Понимаешь, у меня колесо спустило, да еще весь капот гвоздем искарябали, а в автосервисе такие грубияны. Я им звоню, а они со мной разговаривать не хотят. Какая же ты все-таки умница, что сама за рулем. Я просто не знала, что буду делать, как все успею.
К такой манере разговора Оксана уже привыкла, поэтому абсолютно не удивилась, когда подружка, не переставая болтать с ней по телефону, через пять минут открыла дверь автомобиля и плюхнулась на соседнее сидение.
Вере Адаменко было двадцать пять лет, и была она счастливой обладательницей смазливого личика, сногсшибательной фигуры и богатого, часто бывающего в отъезде супруга. Она родилась и выросла в этом городке, и вряд ли бы куда-нибудь из него уехала, если бы не начавшаяся в стране «перестройка» и грянувший затем бардак. Предприятия стали, родители не получали зарплату по полгода, и уставшая от безденежья и постоянного легкого голода девочка Вера, в составе какого-то творческого коллектива, рванула на гастроли за границу, благо танцами она занималась практически с раннего детства. Им повезло. Без происшествий добравшись до Кипра и не попав в бордель, шоу-балет около года выступал в одном из популярных ночных клубов Ларнаки. За это время она смогла скопить около двух тысяч и, вернувшись домой с подарками, выступила в роли спасительницы для пребывающих в состоянии безработицы родителей и доброй феи для младшего брата, осчастливив его игровой приставкой. Затем были Турция, Ливан, Испания, с десяток любовников, две депортации и необходимость дважды менять имя и фамилию. А далее были гастроли в Италии, где в одном из тихих курортных местечек она и встретила своего нынешнего супруга, пребывавшего там на отдыхе. Вера представилась студенткой, благо, очередной любовник-итальянец сляпал ей какую-то пластиковую карточку, говорящую о том, что она прибыла в Европу для повышения своего образования. Бизнесмен Григорян не смог спокойно перенести встречу с землячкой и предложил ей поехать в Грецию. Верочка, одарив его нежным любящим взглядом, согласилась и, разорвав контракт, отбыла с ним в Афины, затем в Иркутск, а потом, на радость родителям, и в ЗАГС родного города. И теперь, наслаждаясь ролью жены богатого человека, окружала мужа теплом и заботой, а в его отсутствие легко и непринужденно наставляла ему рога, умело скрываясь от многочисленной армянской родни и прочих знакомых.