— Да. Там же, где делала инсеминацию...
— Ну вот, — киваю одобрительно, ёжась от холодного осеннего воздуха. — Там ведь свои правила. Куча всяких договоров, соглашений, разрешений и прочая бумажная волокита.
— Да, — отвечает растерянно, — Возможно, ты права...
— Конечно права. Так что даже не думай трепать себе нервы, — улыбаюсь. — Ты на метро?
— Нет, я хотела ещё прогуляться немного по Невскому. Воздухом подышать.
— А вот это полезное дело. В твоём положении пешие прогулки только на пользу пойдут.
Мы с Инной прощаемся и ещё на какое-то время я задерживаюсь, следя за тем, как она переходит дорогу.
Петербург — шумный город. Особенно центр со своим бесконечным потоком машин, яркими неоновыми вывесками, которыми пестрят окна магазинов и ресторанов, прохожими, вечно куда-то торопящимися.
Но я не жалею, что переехала сюда. Для моего Асёнка здесь столько перспектив. Я, наверно, сумасшедшая мать, потому что моей дочке всего три года, а я уже облазила весь интернет в поисках самой лучшей школы. Мне даже приглянулся один лицей...
Не знаю каким образом мысль об Асёнке уводит меня к мыслям о Борцове. К сожалению, так часто бывает. Как бы я ни хотела, но мысль о том, что она его дочь, выкинуть из головы не получается. Кажется, что я даже снова чувствую запах его парфюма. Словно он не только кабинет, но и меня всю им пропитать успел.
— О чём мечтаешь, Снежинка? — резко разворачиваюсь на звук знакомого голоса.
— Борцов... Алексей Игоревич, — запнувшись, стараюсь говорить уже более сдержанно, — Вы что, следите за мной?
*****
Вместо ответа Борцов скептически выгибает бровь.
— Подвезти? Или в этот раз тоже скажешь, что вызвала такси, а сама на метро поедешь?
Я невольно краснею, когда Борцов напоминает про мою маленькую ложь, о которой он, разумеется, узнал. Точно следит за мной!
— Спасибо за предложение, но я сама доберусь до дома, Алексей Игоревич.
— Почему ты всё время отказываешься, Снежинка? Боишься меня?
"Я боюсь того, что ты узнаешь про мою дочь!"
Этого я, конечно, не говорю, и вообще всем своим видом пытаюсь показать, что он мне безразличен.
— Нет. Не боюсь. Просто стараюсь сохранять субординацию. Вы, кажется, и сами этого хотели, Алексей Игоревич, разве нет?
— Ты об этом говоришь чаще, Снежана. Чуть ли ни в каждую нашу встречу, — усмехается мужчина, сунув руки в карманы пальто.
— В любом случае, не вижу причин соглашаться на вашу помощь. Я в состоянии добраться до дома самостоятельно. Не хочу смешивать работу и личную жизнь.
— А есть, что смешивать? — щурится Борцов.
Недолго думая, я утвердительно киваю.
Пора максимально от него дистанцироваться. А то слишком часто в последнее время он переходит допустимые границы. Сегодня почти поцеловал, а я как сумасшедшая не могла дать отпор и боролась с собственными эмоциями, захлестнувшими разум в тот момент.
— У меня есть... муж, Алексей Игоревич. И вряд ли ему понравится, если мой босс будет подвозить меня с работы!
— Зачем ты врёшь, Снежан? Я же твой работодатель и видел твоё личное дело, к которому прилагается ксерокопия документов. Так что, о том, что ты не замужем и никогда не была, я в курсе.
— А я не говорила, что официально замужем. Это гражданский брак. Но всё идёт к официальному. Мы давно вместе, поэтому скоро планируем сыграть свадьбу. Неясно только, для чего вы, Алексей Игоревич, вообще просматривали мои документы и интересовались личными подробностями моей жизни? Мы никто друг другу. Это внимание с вашей стороны мне не нравится.
Судя по тому, как ходят желваки на скулах мужчины, он сильно злится. А я всё больше нервничаю, потому что, во-первых, не люблю врать, а во-вторых, мне трудно предугадать дальнейшую реакцию Борцова.
Я не знаю, что у него в голове и чего он от меня хочет!
— И на всех мужчин ты так реагируешь, когда они к тебе прикасаются? — рыкает Лёша, затем хватает меня за руку и дёргает на себя.
Всё, что я успеваю сделать, так это выставить ладони вперёд и упереться ими в крепкую грудь мужчины.
— Не думай, Снежана, что я слепой и ничего не заметил, когда сегодня прижимал тебя к себе, — выдыхает мне в губы, отчего крупная дрожь снова пробегает по позвоночнику, как и утром в кабинете.
— Не знаю, что вы там заметили, — отталкиваю его изо всех сил, пока не случилась катастрофа, — но вы мне неинтересны. И вообще, Алексей Игоревич, я тороплюсь! Пустите меня и оставьте в покое!
Застыв в опасной близости, мы сверлим друг друга взглядами и тяжело дышим. Я втягиваю носом его проклятый запах и не могу ничего поделать с реакцией собственного тела, которое начинает дрожать сильнее с каждой новой секундой.