Улыбаемся. Я белая, пушистая, невинная овечка.
— Конечно, только проверю своих подопечных.
Я часто заработала ложкой. Хотелось побыстрей сбежать отсюда, очутиться на свежем воздухе, пока я не ляпнула что-нибудь лишнее. Да и дел пусть немного, но ждать они не будут. Нужно на другой конец деревни дойти, проведать роженицу, к которой я вчера добиралась сквозь метель. И Динька, дочь Машки безмужней, приболела. Пирог все-таки придется готовить…
А еще этот меченый, изгой, свалился не пойми откуда на мою голову. С ним что делать? Если каждую ночь дверь на засов запирать, Алис меня живьем сожрет (может, и не съест, но жизнь испортит здорово). Да и не спасет засов от дракона, разве что задержит. Кстати, основную мою головную боль я сегодня еще и не видела.
— Господин Хок, а где путник, что прибыл вчера?
Трактирщик на минутку задумался, рассеянно махнул рукой.
— Съехал он. Расплатился с утра, собрал вещички и утопал куда-то.
Я с трудом смогла подавить вздох облегчения. Ушел и ушел. Главное, чтобы далеко и надолго. Скатертью дорожка, как говорится.
Глава вторая
А погода нынче загляденье! Природа решила вознаградить людей за терпение и стойкость, и вчерашняя метель, всю ночь завывавшая под окном, сменилась чудесным ясным днем. Свежевыпавший снег серебрился под лучами солнца. Мороз пощипывал нос и щеки, дыхание вырывалось облачками пара, тающими в прозрачном воздухе. Весь мир словно был наполнен светом. И жизнь начинала казаться вполне себе годной штукой.
Возможно, я даже полюблю зиму. Смешно вспомнить, в первые недели я все дни проводила, закутавшись в одеяло у пылающего очага, высунуть нос за порог считала настоящим подвигом и искренне верила, что здешние холода обязательно убьют меня. Местные только сочувственно кивали, за спиной тихо посмеиваясь в усы над изнеженной южанкой, опаленной пустынным солнцем. Но ничего, приспособилась, притерпелась, даже нахожу какую-то странную прелесть в полях, заметенных белыми сугробами, в переливающихся на солнце сосульках, в деревьях, укутанных в пушистые шубы. А холод? К холоду можно привыкнуть. Наверно. Когда-нибудь. Бррр.
Мимо пронеслись гогочущие ребятишки. Ой-ей! Больно, однако! Резко обернулась. Озорник, угодивший снежком мне в спину, испуганно замер. На разрумяненном морозом лице появилось виноватое выражение.
— Простите, госпожа Целительница.
А в глазах задорные смешинки — и ни капельки этому сорванцу не стыдно. Обычный человеческий мальчишка: немного нескладный, а может, в этом виноват широкий полинявший тулуп с потертыми локтями (брата или отца?), слегка непутевый, чуть рискованный и безрассудный, но пока еще добрый, отзывчивый, хотя и пытающийся казаться серьезным и безразличным. Такими же были Крис, и Алик, и я сама. Дети людей и драконов не сильно отличаются друг от друга.
Я нагнулась, захватила горсть чистого липкого снега. Ты у меня сейчас получишь! Снежки — северная игра. Там, где прошло мое детство, зима, скорее, похожа на здешнюю осень: грязно, сыро, пасмурно и дожди, дожди, дожди, тянущиеся до бесконечности. А в Южном Храме, расположенном в центре Великой Пустыне, даже дожди — редкость. В снежки мы играли, когда приезжали в гости к Алику в земли северных кланов, но я и Крис никогда не были в Морозных горах зимой.
Ага! Еще не все забыла! Метко пущенный комок попал по ушастой шапке мальчишки, отправив ее в ближайший сугроб. Тот растерянно хлопнул глазами — вид у него был донельзя глупый. Похоже, остальные ребятишки разделяли мое мнение, потому что окружили товарища, весело дразнясь и смеясь. Тот что-то буркнул в ответ и полез доставать потерянный предмет гардероба.
— Не болейте, малышня!
Я пошла дальше. Зимний день короток, и солнце уже начинало клониться к закату, а я проведала еще не всех, кого собиралась. Да и пирог пора готовить, иначе не успеем к появлению первых гостей. Хорошо хоть, пациентов у меня сейчас немного — всего трое.
Молодая мать чувствовала себя прекрасно, с новорожденным тоже все было в порядке. К тому же с ними оставалась деревенская бабка-повитуха, женщина опытная и умелая, знающая людские недуги, несмотря на отсутствие какого-либо образования. Ей я доверяла, поэтому за этих своих подопечных не волновалась.