— Тетя Лана, а когда мне гулять можно будет?
По-хорошему девчонке недельку дома побыть, в тепле, покое. Но сама знаю, как скучно лежать в постели, когда за окном веселятся твои товарищи. Снаружи солнце, друзья, игры, смех, а ты вынуждена кутаться в теплое шерстяное одеяло и уныло считать трещинки на сером потолке. В такие минуты мир кажется особенно несправедливым. Мне не трудно — поколдую немножко. Усталость и зверский аппетит не великая цена за счастливую детскую улыбку.
На мгновение закрываю глаза, чтобы, когда открою их, увидеть мир совершенно иначе — фантастическим переплетением кружев. Осталось связать свой узор.
Раз узелок, два узелок,
Петелька,
Красный клубок, синий клубок,
Беленький.
Детская считалочка, не имеющая особого смысла, но позволяющая запомнить последовательность управления потоками, объединяющими все живое в подлунном мире.
Раз узелок, два узелок,
Ниточка,
Первый стежок, третий стежок,
И точка.
— Тетя Лана?
Моргаю, чтобы вернуться в привычный мир. После перехода немного кружится голова. А девчонка даже не обратила внимания на мой кратковременный транс.
— Цыц, бескрылая! Завтра.
Хаос! Опять сорвалось с языка — в первый раз встретившись с Динькой, я по старой привычке обозвала ее прозвищем, использующимся в обиходе у молодых драконов. В ответ ребенок мне с серьезным лицом объяснил, что у людей крыльев нет. С тех пор человеческих птенцов я звала малышней, «мелкими». Да вот задумалась, забылась.
И опять Динька смогла меня удивить.
— Тетя Лана, а к маме дядя Рик пришел. Он меня тоже бескрылой зовет, прямо как вы.
У меня зародилось нехорошее подозрение.
— Дядя Рик?
— Ага. Он такой интересный! У него борода колючая. А еще два меча. Острые!
Хаос, вечный, нетленный! Похоже, меченый ушел не так далеко, как я надеялась. Может, правда, и не он. Деревенские все бороду носят — так теплее. Только меч, даже один, во всем поселении днем с огнем не сыщешь.
Я встала. В комнату зашла Мария, уже без тряпки — женщина закончила с уборкой. На ее лице читалось плохо скрываемое волнение.
— Госпожа Целительница?
Я улыбнулась:
— С девочкой все хорошо. Завтра вечером разрешаю выйти на улицу, — и добавила, посмотрев на загоревшиеся глазенки Диньки. — Ненадолго. И если будет хорошая погода.
Мария облегченно вздохнула.
— Спасибо. Знаю, плату вы не возьмете, — было бы за что! Да и откуда лишние деньги у вдовы с ребенком на руках?! — Но хоть чаю с нами откушайте.
Я попыталась отказаться.
— Мне идти надо. Я господину Хоку с ужином помочь обещала.
— Ничего. Обождет. И так вас работой нагружает — уморил всю. Не обижайте, госпожа Целительница.
Насчет трактирщика, конечно, Мария преувеличивает: да, помогаю иногда ему по хозяйству, лечу тоже. Но ведь и он денег с меня за постой не требует. А на чай остаться придется, иначе оскорблю добрую женщину в лучших чувствах. И заодно про «дядю Рика» неплохо бы разведать.
На столе, словно по волшебству, появился горячий самовар, свежий хлеб, горшочки с медом и вареньями, миска с яблочными пирогами. По комнате поплыл запах шиповника и мелиссы. Меня как почетную гостью усадили в светлый угол, рядом со статуэткой непонятного зверя, покровителя дома. Динька тоже присоединилась, забравшись с ногами на лавку и тут же потянувшись к малиновому варенью. Пусть ест, ей полезно.
Прихлебывая с блюдечка горячий чай, я поинтересовалась.
— Динька рассказала, у вас гость.
Женщина смутилась.
— Наверно. Сегодня с утра пришел, на постой попросился. Денег у меня, говорит, нет — работой за доброту отплачу. Да вы его ведь и сами видели, госпожа Целительница.
— И вы прямо так и пустили? — удивилась я. Хаос, вечный, нетленный, какой доверчивый народ!
— А чего не пустить-то? Мне не жалко. И себя с Динькой смогу прокормить, и его: лето урожайное духи-обережники послали, припасов вдоволь скопили. Без мужика-то в хозяйстве тяжко. А он парень работящий: лавку с утра починил, расшаталась вся; сейчас в лес пошел — лапника принести, полы в сарае постелить, да девчонке за елкой, мне-то самой все недосуг было. Вы только не подумайте ничего, — торопливо добавила женщина, — На брата он моего больно похож.
Дожили: воин северных кланов, один из предателей, развязавших войну, виновных в смерти тысяч людей и драконов, чинит мебель у вдовы в затерянном среди гор и зимы поселке. А потом еще идет в лес за елкой для больной девочки. Что ты задумал, меченый?
— Не боитесь? Вдруг лукавого в доме пригрели? Вы же о нем ничего не знаете.