Быстрее, конечно, воспользоваться ближайшим телепортом, но хоть Альтэсса отозвала гончих, что помешает ей поддаться небольшому искушению и послать приказ мастерам перемещений? Тогда вместо Северогорска я попаду в приемную залу Южного Храма, а вслед за тем в уютную келью-камеру с видом на пески Великой Пустыни.
— Три с половиной… нет, четыре с половиной недели до Оско, — поправился меченый, оценивающе хмурясь. — Еще одна по степям. Тракт делает слишком большой крюк. Да и риск выше, — пояснил дракон. — Идем, девочка. У нас впереди долгая дорога.
Снова он все решил самостоятельно, даже не соизволив посоветоваться. Ни возмутиться, ни запротестовать я не успела: кричать в удаляющуюся спину глупо, а ждать он, похоже, не намерен. Эй! Не оставляй меня одну!
Он когда-нибудь устанет? Я стиснула зубы, упорно цепляясь за редкий кустарник, растущий на склоне оврага. Ноги скользили по разъезжающейся земле. Спина промокла от пота. Еще немного. Соберись, Лана, до края чуть-чуть. А после с чистой совестью упаду без сил, наплевав на огрызки гордости, и пускай меченый сам меня тащит, если он так сильно спешит.
Солнце скрылось за горизонтом, погрузив лес в сгущающиеся с каждым мгновением сумерки. Лишь вершины деревьев еще сияли червонным золотом, подобно гаснущим факелам. После преодоления полосы препятствий в виде буреломов, сугробов и оврагов тело немилосердно ныло, каждой клеточкой безнадежно мечтая о мягкой постели. Живот требовательно урчал, надеясь на сытный ужин, заставляя с тоской вспоминать о черствых сухарях. Почему я не настояла на своем?! Подумаешь, по тракту дольше, зато дорога ровнее. Да и ночевать в таверне, пусть и паршивенькой, гораздо приятнее, чем на сырой холодной земле. Сейчас догоню его и выскажу все, что накипело на душе. Если осмелюсь…
Ноги поехали вниз, и я потеряла равновесие. Грязевая маска была мне обеспечена, если бы дракон прежде, чем я успела испугаться, не втащил меня за шиворот наверх. Гадина! Почти воротник оторвал — я ясно слышала треск ткани и ниток. Вывернулась, поспешно отодвинулась. Почему-то не хотелось, чтобы меченый дотрагивался до меня.
— Ночлег, жрица.
Я осмотрелась. Изгой прав, место подходящее: между краем оврага и ближайшими деревьями небольшой клочок земли, уже свободный от снега и немного подсохший. Я устало села на какой-то трухлявый пень, облегченно вытянула ноги. Дракон с сомнением покосился на меня, пожал плечами и углубился в лес. Я проводила его завистливым взглядом, но даже не сделала попытки подняться и помочь. Мда, по нему и не заметно, что отмахал десятки верст. Уныло вздохнула. Больше тренироваться надо, Лана. Зарядку делать, пробежки с утра, а то, как покинула Южный Храм, совсем забросила физические упражнения. Лентяйка!
Меченый вернулся с охапкой хвороста, положил рядом со мной:
— Разведи огонь, — отправился за второй партией.
Такими несложными фразами-приказами мы и общались весь день. Точнее, меченый говорил, я отмалчивалась, но он, похоже, не очень-то нуждался в ответах, доставало того, что я беспрекословно выполняла команды. Ненавижу! Как же мне еще в Южном Храме набила оскомину всеобъемлющая опека нянек, наставниц и воинов сестры! Надоели бесконечные правила и этикет, хотелось жить своим умом, поступая так, как считаю правильно. Хотелось самой решать. Пусть ошибочно! Пусть глупо и болезненно, набивая синяки и шишки, но самой!
Разумом я понимала, что меченый прав. Я совершенно не умею ориентироваться в лесу, не знаю, как выживать в дикой природе, вдали от людей. Но в душе я презирала себя за покорность, с которой соглашалась с драконом.
Я обломала несколько ветвей с сухой прошлогодней листвой, легко вспыхнувшей от искры. К сожалению, также быстро прогоревшей и потухшей. Пришлось повторить попытку. Огонь в мгновение ока слизал тонкие прутики и осторожно подобрался к более толстым веткам, пробуя их на вкус, недовольно зашипел — не привередничай, где я возьму сухой хворост? — но в конце концов разгорелся. В ночное небо устремились густые клубы белесого дыма, видимые на мили вокруг. Стало значительно теплее.