Он перехватил мой взгляд, усмехнулся.
— Только не вздумай рыдать, жрица. Не люблю сырость. Вредно для здоровья.
— Рик! — я за него переживаю, а он ехидничает!
— Девочка, послушай. Несколько синяков и ссадин — пустяки.
— Но с тобой поступили несправедливо! — возмутилась я. — Ты же пытался мне помочь.
— Значит, скверно пытался, — дракон равнодушно пожал плечами. — После кровопролитных боев на юге Сейрии здешний люд несколько предвзято относится к таким, как я. Неудивительно, что охотники пользуются всецелой поддержкой.
— Подожди, — я неожиданно поняла одну простую и очень важную вещь. — Ты знал, что тебя могут казнить?
— Знал, — не стал отрицать меченый. — Более того, мне клятвенно пообещали: если ты сойдешь в могилу, меня прикопают рядом.
— Ты знал и все равно пошел?! — Хаос, откуда взялось пренебрежительное отношение к своей жизни?! Кто недавно утверждал, что ему дорога собственная шкура?
— Ты умирала у меня на руках, — он отрешенно смотрел на огонек, весело пляшущий в лампадке. — Мне требовалась помощь. До Подковка было ближе всего.
— Рик, — я растерялась, подбирая слова. — Рик, спасибо.
— Эй, ты оказывается образованная, жрица, — лукаво прищурился дракон. — Слова вежливые знаешь.
— Рик! — я его благодарю, а он снова хамит!
— Может, ты и читать-писать умеешь?
— Рик! Зачем ты опять… — надо ему все испортить!
— Хотя такой-с красивой девушке, — передразнил он шепелявые интонации барона, — образование-с вовсе-с не обязательно. Даже мешает.
Я раздраженно запустила в него подушкой. Рик поймал ее, с торжественным выражением лица прижал к груди, поклонился.
— Я сохраню этот дар навечно, как напоминание о вас, прекрасная дама моего сердца.
Я надула губы, вызвав целый рой смешинок в темных глазах. Паршивый клоун своим поведением напрочь отбивает все благородные порывы сердца. Дракон! Самый настоящий!
— Кто бы говорил! Стоило появиться Йорку, сразу бросил меня одну и сбежал, поджав хвост, — подначила я его.
Рик внезапно посерьезнел, отложил в сторону подушку.
— Есть люди, которых без веских оснований лучше не записывать в стан врагов, если не хочешь быстро, бесславно и, вероятнее всего, болезненно закончить свои дни. Слышала легенду о сфинксах?
— Полулев-полускорпион?
— Да. Ядовитый зверь, обожающий игры в загадки. Если ошибешься самую малость, теши домовину. Йорк похож на него. Охотник что-то потребовал?
— Он попросил.
— Просил… — дракон задумался. — Просьба из разряда тех, которым не отказывают?
В дверь постучали. Выждав положенную паузу, в комнату вошла служанка. Задержалась взглядом на узоре, украшающем щеку дракона, потупилась.
— Галка… Леди Галактия послала напомнить, что леди Лаанара недостаточно окрепла и нуждается в отдыхе.
Меченый усмехнулся.
— А где сама леди Галактия?
Служанка смутилась.
— Она… занята.
Я понимающе улыбнулась. Если Рик издевался над ней, как надо мной в первые дни, то, скорее всего, эмоциональная жрица-охотница сейчас вымещает накопившуюся злость на подручных предметах. Понадеемся, что ее комната, как и моя, не богата фарфором и хрусталем, иначе барон не досчитается многих ценных экспонатов своей коллекции.
Дракон встал.
— Целительница права: тебе лучше лечь спать, девочка, — он проказливо подмигнул. — А я выясню, что же такое важное завладело вниманием леди Галактии, раз она не нашла времени порадовать нас своим присутствием.
Рик потушил лампадку, вышел из комнаты. Я закуталась в одеяло, покрутилась, устраиваясь удобнее. Закрыла глаза. Искренне пожелала, чтобы охотницу и дракона остановили раньше, чем они доберутся до колюще-режущих предметов.
Глава десятая
Минули две недели. Травень перевалил за середину, устремился к концу, и погода за окном стояла по-летнему жаркая. Ослепительно сияло солнце. Небо наполнилось редким глубоким оттенком, который бывает только в конце весны и гордо зовется синевой. Радостно желтели головки одуванчиков на лужайке. Кокетливые яблони нарядились в белый цвет. Благоухала распустившаяся сирень. В ветвях слив под окном по вечерам заливались соловьи. Жизнь кипела и била ключом.
Я выздоравливала. Медленнее, чем могла надеяться. И гораздо медленнее, что хотела бы. Использованный убийцей яд подействовал на меня как на обычного человека. Случившееся вынуждало серьезно задуматься: кто-то создавал оружие, способное уничтожить драконов.