Кто-то хочет затеять передел сфер влияния? И ему потребовалось освободить теплое местечко? Со мной справиться гораздо проще, чем бросить вызов той же Каттере. Могу допустить. Но… кто поручиться, что вместо меня Древние изберут нужного неизвестным недоброжелателям дракона. Не избавляться же от всех новых советниц подряд – так половину клана придется вырезать.
Добраться до Харатэль? Возможно. Но в этом случае враги пытались бы захватить меня живьем. С безжизненного тела мало проку. А вот если меня похитить, они могли бы шантажировать сестру. Только в первый раз меня без сомнения пытались именно убить.
Остается мой странный дар. Но о нем знают лишь Харатэль и Совет клана. И Крис. Вероятно, Алик догадывается. Кто-то еще пронюхал?
Или дело в том, что я чистокровная? Чистая кровь. На языке Истины должно звучать близко к lian’ aro. Линаро? Лиаро. Могу поклясться, я однажды слышала этот титул. Но когда? Нет. Не помню.
И последнее, почему покушения начались именно сейчас, за несколько месяцев до моего совершеннолетия, а не пять лет назад. Или одиннадцать, когда я в первый раз неосторожно воспользовалась своим странным даром. Или еще раньше, когда четырехлетняя девчонка в разгар войны неожиданно стала эссой. Не понимаю.
Мои бесплодные попытки докопаться до потаенного смысла происходящего были резко оборваны драконом. Рик внезапно скинул с плеча лук, натянул тетиву, выстрелил. Стрела ушла в небо и, не найдя цели, спикировала за вершины деревьев. Северянин смачно выругался сквозь зубы.
- Что случилось?
- Вестник. Почтовый голубь. Жаль промазал – быстро летает, зараза! - Рик привычным движением закинул лук обратно на плечо. Я задумчиво посмотрела в пустое небо, прикусила губу.
- А выследить они нас не смогут?
- Это просто птица, - понимающе усмехнулся дракон и вновь нахмурился. – Но ищейки у них тоже могут быть. Идем, жрица, нам некогда рассиживаться.
Бегство продолжилось. Я смутно запомнила чудовищный марафон – прошедшие часы слились в одну бесконечную картину, когда необходимо заставить налившиеся свинцом ноги сделать шаг, а за ним еще один и еще… На ночлег мы остановились далеко за полночь, и я тут же провалилась в короткий тяжелый сон. Рик растолкал меня на рассвете, и мы двинулись дальше. Перекусывали на ходу теми запасами, что меченый умудрился позаимствовать из кладовых убежища разбойников.
Темп мы сбавили только к концу второго дня. Дракон регулярно ходил на разведку, но ничего подозрительного не замечал – либо преследователи потеряли нас, заплутали в лесах и отстали, либо погони не было вовсе.
На третий вечер мы рискнули развести костер. Рик во время одной из отлучек подстрелил кролика, мы потушили его вместе с гречкой. И жадно, обжигаясь, глотали не успевшую остыть кашу с мясом. Наконец я почувствовала, что сыта. Расслабилась, с наслаждением вдыхая прохладный весенний воздух.
В ветвях трелью заливался соловей. Тихо шелестела листва. В наполняющемся чернотой небе загорались первые робкие звезды. Над поляной воцарилась умиротворенная уютная атмосфера. Хорошо! И даже назойливый писк голодных комаров, целым роем вившихся в воздухе, не мог испортить мне настроения. Отставив в сторону миску, я благодушно посмотрела на дракона. Рик чутко вслушивался в звуки вечернего леса, пытавшись увидеть среди деревьев признаки опасности. Но не находил даже намека на присутствие поблизости других людей.
Успокоившись, он, повернулся ко мне.
- Через шесть дней мы выйдем к Оско. Неплохо бы разжиться деньгами и лошадьми. Есть идеи?
Идей не было. Мысли старательно избегали мое погружающееся в дремоту сознание. Ужин осел приятной тяжестью в животе, от жара костра я разомлела, и меня начало клонить в сон. Я покачала головой и сладко зевнула. Потом огляделась в поисках местечка, где бы удобнее устроиться. Попыталась приткнуть макушку на коленях у дракона.
- Лана! – он недовольно одернул меня.
- А?! Слушай, куда ты дел те пять золотых, что отнял у меня?
- Съел, - мрачно пошутил Рик. – Отдал. На приданое Диньке. Мою-то долю у начальника шахты требовать было бесполезно. Заработаю – верну.
Что ж, надеюсь, Мария правильно распорядится деньгами, а не выкинет, как оскверненные проклятым.
Я вытянулась на одеяле и решилась спросить.
- И часто тебе приходилось вот так… все бросать и уносить ноги?
Меченый хмуро покосился на меня, и я пожалела, что задала вопрос. Кто меня за язык тянул, испортила замечательный вечер очередной нелепой ссорой. Знаю же о нелюбви Рика к разговорам о прошлом. Но ответил дракон на удивление нейтрально и лаконично.
- Иногда, - он помолчал, думая о чем-то своем, и внезапно поинтересовался. - Лана, а почему ты сбежала?
- Я глупый птенец, решивший, что он справится лучше, чем опытные войны, - угрюмо передразнила я его давние слова.
Рик недоверчиво вгляделся в мое лицо, но, кажется, понял, что я не желаю распространяться на данную тему и больше не приставал с расспросами.
- Ладно. Утро вечера мудренее, давай спать, - он забрался под одеяло, привычно обнял меня. Вскоре послышалось его ровное размеренное дыхание. Уснул. А я лежала, вслушиваясь в боль в ноющих мышцах, и смотрела в ночное небо, на тусклые весенние звезды. Так иногда бывает. Вроде и устала, сил нет, и спать хочется, а сон не идет. Несколько случайных слов, оброненных меченым, всколыхнули мою память, подняли ил со дна, замутив воду, заставив мысленно вернуться в тот день… в ту ночь.
В ту ночь, когда рухнул мой мир, также светили звезды. Нет, те звезды были ярче, будто вымытые моими слезами. Они горели огромными бриллиантами в бархатной оправе южного неба настолько близко, что, казалось, если взобраться немного выше, их можно будет коснуться рукой…
… Темная неделя. Наступление нового года празднуют и в Южном Храме, хотя зима в центре Великой Пустыни практически ничем не отличается от лета – то же размеренное ленивое течение будней, слегка разбавленное предвкушением торжества, тот же опаляющий жар раскаленного песка и выжигающее все вокруг солнце, от которого спасает лишь живительная тень редких оазисов. Впрочем, в тренировочном зале даже в полдень царит сумрак и прохлада.
Сегодня здесь пусто – девочек освободили от занятий, заставив украшать главный зал. Но мне привычна пустота. Мои тренировки всегда проходят отдельно – людям незачем знать, что некоторых жриц учат не только лечить, но и убивать. Я одна. Лишь на верхней галерее, опоясывающей зал по периметру, изредка мелькают тени – Лунная стража, незримые телохранители, положенные эссе. Вряд ли, конечно, мне что-то реально угрожает в самом сердце владений драконов Южного Предела, но традиции должны быть соблюдены. Да и сестра достаточно предусмотрительна и знает: неприятности я способна найти где и когда угодно. Сестра. В последнее время опека Харатэль начала тяготить меня – появилось то, что я не могу ей рассказать. Например, об Исхарде. Вопреки произнесенным клятвам и договорам, я не собираюсь за него замуж.
Глубокий вдох, медленный выдох. Внешне я совершенно спокойна. Одинокая фигура, застывшая в центре огромного зала в позе лотоса. Но сердце в волнении бьется чаще, чем положено. И мысли не о вечной гармонии, всеобщей пустоте и тому подобной возвышенной ерунде, а о вполне земном. Сегодня. Я наконец-то осмелилась. Исколотые острой иглой пальцы нервно стискивают сверток с поясом, который я тайком вышивала весь прошедший месяц. Сегодня я расскажу ему о том, что чувствую. Я мечтательно улыбаюсь при воспоминании о высоком рыжеволосом мужчине с кошачьими зелеными глазами и обаятельной улыбкой. Сильный, добрый, веселый, надежный…
- Al ’ av ’el’,tinitai-ho.
Голос, раздавшийся за спиной, заставляет меня подскочить. Он всегда зовет меня маленькой воительницей. И всегда подкрадывается абсолютно бесшумно, застигая врасплох.