Я воспользовалась неожиданной передышкой, отодвигаясь, отползая от дракона.
- Убира… - в последний миг Кагерос сдержался. - Как ты здесь очутился?
- Проходил мимо, - Риккард нахмурился. – Мой друг, возможно, ты забыл, но до ритуала она должна остаться девственницей.
- Конечно, мой друг, - процедил Альтэсса сквозь зубы.
Кагерос неохотно встал, выпуская добычу из цепких когтей. Ненадолго. Я помнила, он вернется, и тогда меня ничто не спасет. Но сейчас он уходил, провожаемый иронической ухмылкой своего «союзника».
Риккард задержался, вероятно, чтобы убедиться, что самоуправство лорда Кагероса не нанесло непоправимого ущерба их планам. Меченый казался задумчивым, и во взгляде, который он бросил в мою сторону, я заметила сочувствие. Показалось?
- Лана, ты… леди Ланкарра, Вы в порядке?
- Да, - я отвернулась, кивнула. - Благодарю за помощь. Не смею больше задерживать, ведь Вы спешили к Юнаэтре?
- Да. Вьюна… - рассеянно отозвался меченый.
Я медленно расправляла сбившееся, порванное платье. Отвернулась от дракона, делая вид, что тщательно разглаживаю ненавистные кружева и оборки. Несколько минут прошли в тишине, но когда я с надеждой подняла глаза, меня ждало разочарование. Ледяной демон по-прежнему был здесь.
Я заметила.
- Вы не выглядите счастливым, северный лорд.
У него непривычное выражение лица. Потерянное. Виноватое.
Неужели предателя, уничтожившего половину своего клана, терзают угрызения совести? Почему? Я все поняла в тот миг, когда во время обеда услышала от Кагероса твое подлинное имя. Ты наконец-то, после долгих лет скитаний и одиночества, вернулся туда, где должен быть. Возможно, ты сражаешься не за ту сторону, но это твоя мечта. У тебя есть право выбирать собственный путь и идти по нему к светлому будущему.
А судьба одного доверчивого птенца не имеет значения.
- Жрица… Лана, я пытался поговорить с Вьюной. Убеждал ее передумать.
- Уходите, эсса Исланд.
Ночь разлила над миром неземное спокойствие, вышила на травеньском темно-сером лоскутке неба тусклые серебристые звезды, укутала дрожавшую землю в пуховое одеяло белесого тумана. Зачерпнула полным ковшом и щедро выплеснула на окрестности покой и тишину. Дремали деревья на берегу неторопливой реки, молчали птицы, стремительными тенями проносившиеся в воздухе. Угомонился ветер.
За кованой решеткой на окне моей тюрьмы, осталась свобода. Несбывшиеся надежды, неисполненные мечты. Неоткрытые горизонты. Нереализованные возможности. Мне так много предстояло сделать! Обидно умирать, когда только начинаешь жить.
Страшно. Никто не придет проводить меня в последний путь. На безымянную могилу не принесут цветов, а мои кости достанутся на поживу лесному зверью. Я ухожу из подлунного мира в одиночестве. Хаос, дай мне решимости!
Холодное трехгранное лезвие лежало на подоконнике тяжелым напоминанием о неизбежном.
Меня очень долго учили, что эсса обязана думать о каждом своем подданном, жить ради Предела, а не для себя. Мне столько твердили об ответственности, но лишь недавно я начала понимать, что это значит. Ответственность. Способность держать ответ. В ошибках ребенка всегда виноваты взрослые – не доглядели, не научили, не объяснили…
Когда вырастаешь, осознаешь: ответственность – это умение расплачиваться по счетам судьбы. Исправлять самому ошибки. Или не исправлять. Отвечать-то тоже приходится не перед миром, прежде всего перед самим собой, своей совестью. Может, я повзрослела. Как раз вовремя, Лана!
Я поступила опрометчиво, сбежав из дома, отказавшись от охраны. Мой маленький детский бунт внезапно обернулся серьезной угрозой для Южного Предела. И Харатэль...
Я никогда, на самом деле, не была сильной. Но если так я смогу сберечь свой дом, защитить семью и друзей…
Я нерешительно потянулась к стилету, будто обжегшись, отдернула руку. Прокляла свою слабость.
По-прежнему надеешься на авось, Лана? Наивно ждешь, что придет кто-то, большой, сильный, добрый, и спасет. Вытащит из неприятностей, которые ты сама отыскала на свою голову. Харатэль? Кристофер, Исхард, Аликандр, мечен… Риккард?
Пальцы легли на рукоять. Я никогда не любила просить о помощи. Но мне постоянно помогали…
Из любой самой запутанной, отчаянной ситуации всегда есть последний выход – смерть. Единственный оставшийся выход – предусмотрительные пленители законопатили все щели, лишив меня даже призрачной надежды на спасение. Возможно, кто-то скажет, что самоубийство - выбор труса. Пусть. Я хотела бы бороться до конца. Но если меня скрутят живой, второго шанса не будет. Я не имею права рисковать - на кону стоит гораздо больше чем одна жизнь.
Сердце бешено билось в груди, словно птица, запертая в клетке, стремившаяся вырваться на волю. Я попыталась успокоиться, глубоко вдохнула. Есть ли что-то за гранью, где кончается земной путь? Золотой дракон, парящий в полуденных небесах, ты еще ждешь меня?
Отрешись от всего, Лана. Поверь, это происходит не с тобой. Твоя рука должна быть твердой, когда ты нанесешь удар. Один точный удар. Второго не будет. На него мне не хватит ни сил, не смелости…
Небосклон посветлел. Печально, я не увижу, как на востоке розовеет горизонт – окно комнаты выходит на запад.
Жалела ли я, что сбежала? Сейчас, когда исчез смысл лгать, я твердо отвечу – нет. Даже, учитывая страшную цену, которую мне предстояло заплатить за легкомыслие, я не раскаивалась в своем выборе.
Несколько последних месяцев совершенно изменили мою жизнь. Позволили с головой окунуться в мир, за которым я девятнадцать лет наблюдала из застенков теплицы, где росла подобно тщательно лелеемому цветку. Предательство и любовь, дружба и подлость, самоотверженность и жажда наживы, жестокость и милосердие, осознанный выбор и роковое стечение обстоятельств, реальность и мифы. Жизнь. Настоящая жизнь.
Лица… Новые бесчисленные лица и различные судьбы, которые невольно, случайно, на короткое время переплелись с моей.
Староста затерянной среди зимних метелей деревушки. Плутоватый, умный, домовитый мужик. Надувшийся от важности индюк, слепо исполнявший королевские законы.
Господин Хок. Битый жизнью трактирщик, давший убежище приблудной девке. Суровый судья, без колебаний вынесший приговор чужаку. Заботливый отец, воспитывавший пятерых дочерей.
Йорк Лосский. Одинокий волк, скрывавшийся за маской светского щеголя. Опасный убийца, преследовавший бывших товарищей. Расчетливый политик, готовый объединиться с Советом против общей угрозы.
Галактия, Галка. Пестрый неукротимый вихрь. Легкомысленная болтушка. Умелая целительница, прошедшая школу Южного Храма. Смущенная девушка, влюбившаяся в алого. Безжалостная охотница на драконов, фанатично преданная идее истребить крылатых чудовищ.
Скайнель и Раэн, несчастные птенцы, которым по воле судьбы не повезло оказаться одним против враждебного мира. Я обещала найти детям приемную семью и учителей. Мне не удастся сдержать слово. Но я верю, что ребят примут и без моего заступничества - драконы обычно не бросают своих.
Динька. Сияющее яркое солнышко. Бесконечно мудрая в своей детской невинности и непосредственности. Спасибо тебе. Свети, мелкая!
Меченый. Рик… Риккард тиа Исланд, эсса Северного Предела, Демон льда. Чудовище, о котором с содроганием вспоминают в драконьих кланах. Одинокий изгой, жертвующий собой, чтобы спасти человеческого ребенка. Отталкивающий и притягивающий одновременно. Пугающий. И надежный. Ненавижу ли я его? Однажды я уже отвечала на этот вопрос. Странно. Он предал меня, нанес подлый удар в спину, отдав на расправу своим союзникам, но я по-прежнему не испытывала к дракону неприязни. Никто не виноват, что так сложилось. Мы просто принадлежим разным полюсам. Мне не нужна твоя жалость, северный лорд. Не терзай себя сомнениями. Я родилась твоим врагом.
Еще хотя бы несколько минут…
Не многие вспомнят обо мне. Хорошо. Я не желала, чтобы слезы грусти омрачили радость нового дня. Обо мне некому плакать. Мое короткое детство промелькнуло за штудированием бесконечных пыльных фолиантов и вниманием нудным поучениям наставников. У меня практически не было друзей, да я и не спешила оставлять след в чужих душах. Не хотела сближаться.