Начался сезон 1972 года. Первый свой матч в Киеве в; основном составе клуба я сыграл против ташкентского «Пахтакора». Теперь Севидов выпустил меня не на замену, как бывало до этого. На поле я вышел вместе со своей командой в футболке под номером «одиннадцать». Игра мне показалась сумбурной, но после нее осталась радость: Республиканский стадион, доброжелательные зрители, основной состав и два гола, которые мне удалось забить. Такое запоминается.
Теперь Севидов уже регулярно ставил меня в основной состав. Но тут начались другие беды. Команда меня не приняла. Старшие товарищи, на которых я смотрел с таким благоговением, в моих глазах выглядели уже не такими дружными.
А мой кумир Мунтян доставлял мне сплошные огорчения. Он ведь был основным «дирижером» «Динамо» – вел всю игру, питал мячами нападающих. Мне казалось, что Мунтян меня просто игнорировал: либо вообще не отдавал пас, когда я открывался, либо отдавал его слишком неудобно для меня. Но я допускаю, что мои ощущения могли быть неверными. Вполне возможно, что Володя Мунтян или Толя Бышовец считали, что мне и пас-то не стоит отдавать – так неудачно я открывался. Футбол ведь игра командная!
Могли ли опытные мастера киевского «Динамо» не принять молодого талантливого форварда? Надо отдать должное Олегу в том, что он сам поставил под сомнение ощущения тех лет, когда только-только входил в основной состав. Желая восстановить истинное положение вещей, которое так беспокоило тогда Блохина, я попросил рассказать об этом периоде вице-капитана команды Владимира Мунтяна.
– Да, в 1971 году молодого Олега только подпускали к основному составу, – вспоминает Мунтян. – Я на него сразу обратил внимание. Для Блохина не составляло труда обыграть игрока, если он оставался с ним один на один. На скорости он всегда мог убежать от защитника. Его отличало замечательное чутье на голевую ситуацию.
– А вот самому Блохину в те годы казалось, что команда его не приняла. Он обижался и на вас: передачи шли не туда, куда бы ему хотелось…
– Ну что вы! Поверьте, в игре я всегда был далек от мысли кого-то обидеть. Пас я всегда отдавал тому, кто лучше открывался. И я никогда не задумывался, кто это – Бышовец или Блохин. Олег много забивал. Много! Но ведь много моментов и не использовал. Были у меня с ним даже стычки. Говорил ему: «Олег, обвел двух и отдай пас – ребята же под тебя открываются, тебе оке мяч и вернут, только забивай!» Поначалу он не понимал, что команда решает коллективную задачу, делает общее дело. Но с годами Блохин все это понял, и к нему пришло ощущение коллективной игры.
Попав в основной состав, я стал задумываться над своей игрой. Анализировал собственные промахи. С детства я был только левым крайним нападающим. Особого поиска не требовалось. Мыслил теми категориями, которые предлагал тренер, и не задумывался, как развивается футбол. Главное было – игра! Вероятно, сказывался стереотип, заложенный в детских и юношеских командах. И в основном составе я от матча к матчу повторял одно и то же: выход один на один, удар… Попал, не попал – не так важно. Раз десять-пятнадцать выйдешь на ударную позицию, но лишь однажды попадешь. Потом понял, что на большой скорости мяч не обработаешь. Многое мне подсказали тренеры, более опытные футболисты. Важно, что я стал задумываться над тем, почему мне не удается реализовывать многие голевые ситуации. Игра в основном составе заставила меня перестраиваться.
Были и стычки с партнерами на другой почве: меня упрекали в том, что я индивидуалист. Считалось, что я стремлюсь только к индивидуальной игре. Если это и было так (а со стороны виднее), то вовсе не потому, что я индивидуалист по натуре. Отнюдь нет! Скорее всего, я попал в «индивидуалисты» только по неопытности, по неумению, непониманию игры. Я просто не успевал сообразить, что должен куда-то отдавать пас. Кому? Зачем, если мяч у меня?! И я стремглав мчался к воротам. Но на предельной скорости техники не хватало, и я либо терял мяч, либо удары шли мимо цели. Одним словом, было много импровизации, много задора и желания забивать голы, а футбольного мышления не было. Чаще всего мысль расходилась с делом.
Играя в свой первый сезон в основном составе, я впервые участвовал и в таких крупных международных состязаниях, как розыгрыш Кубка европейских чемпионов. По жеребьевке нашим первым соперником стал австрийский клуб «Сваровски-Ваккер». В гостях мы обыграли австрийцев со счетом 1:0, а дома забили им два «сухих» мяча. Следующим соперником был старый знакомец киевлян – польский «Гурник» из Забже. Дома мы выиграли матч со счетом 2:0, и я забил гол. В Польше во время ответной встречи мне тоже удалось отличиться.
Приняв передачу от Стефана Решко, я прошел по правому краю, одного за другим обвел двух защитников и послал мяч в ворота. Это был ответный мяч на гол Любаньского-1:1. В четвертьфинале нашим соперником был знаменитый мадридский «Реал». 9 марта ни одно из киевских полей еще не было готово к сезону, и первый матч мы провели в Одессе на стадионе в парке имени Шевченко. После игры в нашей раздевалке стояла мертвая тишина. Ребята, вконец измотанные борьбой, обмякшие, долго молча полулежали в креслах. Севидов не пошел на пресс-конференцию. Его можно было понять: столько выгодных для нас моментов и… 0:0. С помрачневшим лицом, держась за сердце, тренер расхаживал около двери, никого не пуская в раздевалку.
А в это время тренер «Реала» Мигель Муньос охотно давал интервью. Переводчик только и успевал переводить на испанский вопросы, сыпавшиеся со всех сторон, и ответы тренера:
– Доволен ли синьор Муньос результатом матча?
– Естественно!
– Почему «Реал» больше заботился о защите и мало атаковал?
– Я такой установки игрокам не давал. Во всем виновато «Динамо», которое заставило нас обороняться.
– Спокойны ли вы за исход ответного матча в Мадриде?
– Ни в коем случае! В Мадриде нам будет не легче. «Динамо» сильный соперник, и многие его игроки по технике не уступают нашим. Они грамотны и в тактическом плане. Умеют собираться, играют с подъемом.
– Кого из динамовцев вы бы взяли в свой клуб?
– Колотова, Блохина и Мунтяна – это игроки экстракласса.
Самое интересное, что спустя; девять лет после этого интервью мадридский «Реал» действительно намеревался «приобрести» Блохина для своего клуба. Об этом я узнал из заметки под интригующим заголовком «Блохин остается дома», напечатанной в австрийской газете «Фолъксштимме». В ней, в частности, сообщалось, что в Киев с целью заполучить для своегоклуба Блохина приезжал представитель мадридского «Реала». В федерации футбола и клубе испанскому «покупателю» отказали.
Помню, когда мы приехали на ответный матч с «Реалом», у нас был великолепный эмоциональный заряд. Было у команды большое желание победить, но «Реал» обыграл нас по всем статьям – 3:0.
В сезонах 1972 и 1973 годов киевское «Динамо» завоевывало серебряные медали в чемпионатах страны. Мне удалось закрепиться в основном составе и даже стать лучшим бомбардиром клуба: в 1972 году я забил 18 голов, а год спустя – 14. В канун нового, 1974 года мне преподнесли сюрприз журналисты, по итогам сезона назвавшие меня лучшим футболистом Советского Союза. Не скрою, это меня здорово обрадовало. Традиционный референдум проводился еженедельником «Футбол-Хоккей». До меня победителями подобных референдумов становились московские торпедовцы Валерий Воронин и Эдуард Стрельцов, киевские динамовцы Андрей Биба, Владимир Мунтян и Евгений Рудаков, армеец Альберт Шестернев и московский спартаковец Евгений Ловчев. Кому из футболистов не хотелось бы попасть в такое созвездие футбольных имен? На радостях интервью для еженедельника «Футбол-Хоккей» мы давали всей семьей – папа, мама и я. Перечитывая его много лет спустя, я обрадовался тому, что даже по молодости не переоценил тот свой успех.
– Довольны ли вы результатом голосования? – спросил меня журналист.