– Она никогда не может его уговорить. Он ее просто не слушает.
– Он очень занят, – серьезно заявила Кейла. – Ему надо все время работать, чтобы нас содержать.
– Чтобы содержать нас на должном уровне, – поправила сестренку Али.
Ничего эта Кейла не понимает! Мама иногда понимает, а тетя Кейт, по крайней мере, всегда слушает внимательно. Но тетя Марго такая таинственная и прекрасная! Она-то уж наверняка понимает все!
– Тетя Марго, а ты теперь будешь жить здесь? Ну, после того, что случилось…
– Не знаю. – Марго закрыла футляр с губной помадой. Ей опять стало не по себе.
– Я так рада, что ты приехала! – Али обняла Марго за шею.
– Я тоже. – Она быстро встала и взяла девочек за руки. – Пойдемте-ка вниз, посмотрим, чем вкусненьким можно побаловаться перед ужином.
– Поднос с закусками в гостиной, – важно сообщила Али и добавила, хихикнув: – Нас редко пускают на ужин с закусками.
– Со мной будут пускать! – пообещала Марго. На площадке перед лестницей она остановилась. – Давайте устроим парадный выход. Подбородки вверх, взгляд слегка усталый, животы подтянуты! А теперь спускаемся, едва касаясь перил.
У лестницы их встретила Энн.
– Леди Алисой, леди Кейла! Мы счастливы, что вы изволили присоединиться к нам. Закуски и напитки поданы в гостиной.
– Благодарю, мисс Энн, – ответила Али, по-королевски склонив голову.
Спустившаяся за девочками Марго поймала смеющийся взгляд матери, и впервые после ее возвращения они тепло улыбнулись друг другу.
– Я и забыла, какие они забавные.
– У мисс Лоры прелестные девочки.
– Ты знаешь, я много об этом думала. Она все сделала правильно, а я… Мама, прости меня!..
– Давай не будем говорить об этом сейчас. – Энн легко коснулась ее руки. – Потом… Они нас. – Она уже хотела уйти, но остановилась и сказала: – Марго, мисс Лоре сейчас тоже нужна дружеская поддержка. Надеюсь, ты будешь об этом помнить.
– Что-нибудь случилось? Энн покачала головой.
– Не мне судить. Просто будь ей хорошей подругой. – И она ушла, предоставив Марго войти в гостиную в одиночестве.
Али бросилась Марго навстречу с бокалом шампанского в руках.
– Я сама его налила!
– Значит, придется мне его выпить.
Она взяла бокал, оглядела комнату. Лора сидела с Кейлой на коленях, а Кейт стояла около серебряного блюда с закусками. В огромном зеркале с резной рамой отражались розовые огоньки люстры. Питера не было.
– За родной дом и любимых подруг! – провозгласила Марго.
– Ты только попробуй эти канапе! – посоветовала ей Кейт с набитым ртом. – Умереть можно!
«Черт возьми, – подумала Марго, – о фигуре все равно теперь заботиться не надо». Она взяла канапе, откусила.
– Миссис Вильямсон, как всегда, несравненна. Послушайте, но ведь ей сейчас, должно быть, лет восемьдесят.
– В ноябре исполнилось семьдесят три, – сказала Лора. – И она по-прежнему делает восхитительное шоколадное суфле.
– Папа говорит, что миссис Вильямсон пора отправить на пенсию, а нам надо нанять французского повара, как это сделали Барриморы. – Али тоже взяла канапе.
– Французские повара ужасные воображалы, – заявила Марго и, чтобы проиллюстрировать это, задрала нос кверху. – И они никогда не делают пирожных с желе, а тем более не отдают остатки желе маленьким девочкам.
– Она вам тоже давала попробовать? – воскликнула Али с восторгом. – А обрезать края разрешала?
– Естественно. Твоя мама была у нас главным специалистом. Миссис Вильямсон считала, что я слишком нетерпелива, а Кейт чересчур скрупулезна. У твоей мамы была самая легкая рука. Она у нас считалась чемпионкой по обрезанию желе на пирожных.
– Это один из моих главных талантов. – Марго, услышав в голосе Лоры горькие нотки, взглянула на нее удивленно. Лора спустила Кейлу с колен. – Восхитительное платье, Марго! Милан? Или Париж?
– Милан. – Если Лора хочет сменить тему, ради Бога. Марго картинно развернулась, одной рукой упираясь в бедро. Это было узкое короткое платье из черного шелка с квадратным вырезом и свободными рукавами. На запястьях блестели два бриллиантовых браслета. – Эту вещичку я купила у одного новомодного дизайнера.
– Да ты в нем окоченеешь! – воскликнула Кейт.
– С таким горячим сердцем?! Никогда! Мы ждем Питера?
– Нет, – ответила Лора, не раздумывая, но тут же поймала огорченный взгляд Али. – Он предупредил, что заседание может затянуться, так что ждать его не имеет смысла. Мы начнем ужин без него.
Она взяла Кейлу за руку и взглянула на Энн, появившуюся в дверях.
– Извините, мисс Лора, вас к телефону.
– Я поговорю из библиотеки, Энни. Выпейте еще шампанского, – предложила она подругам. – Я скоро вернусь.
Марго с Кейт переглянулись, молча согласившись, что об этом надо будет переговорить позже. Марго наполнила бокалы и стала весело рассказывать о том, как играла в казино в Монте-Карло. Когда Лора вернулась, дети слушали Марго открыв рот, а Кейт неодобрительно качала головой.
– Тебя надо объявить невменяемой и назначить над тобой опеку, Марго! Поставить двадцать пять тысяч…
– Но я же выиграла! – Она вздохнула. – В тот раз…
– Это папа? – Али кинулась к матери и схватила ее за руку. – Он приедет?
– Нет. – Лора рассеянно погладила дочь по голове и, увидев, как поникли плечи у Али, наклонилась к ней, улыбаясь. – Это был не папа, но у меня очень хорошие новости.
– Нас пригласили куда-нибудь?
– Еще лучше. – Лора поцеловала Али в щеку. – Дядя Джош приезжает!
Марго опустилась на ручку кресла и поняла, что ей необходим глоток шампанского.
– Замечательно, – пробормотала она. – Просто замечательно…
5
Джошуа Конвей Темплтон принадлежал к тому типу мужчин, которые все делают в удобное для себя время и удобным для себя способом. Сейчас он ехал на машине на юг от Сан-Франциско, потому что решил не лететь из Лондона прямо в Монтерей. Он мог бы, конечно, в качестве объяснения сказать, что надо проверить, как идут дела в сан-францисском «Темплтоне». Но отель, визитная карточка семейства, работал, как часы. Впрочем, ему, на счастье, не нужно было ни перед кем отчитываться.
А дело было в том, что где-то посреди полета Джош решил купить машину. И какую!
Новенький «Ягуар» с ревом мчался по шоссе №1. На скорости семьдесят миль он сделал широкий плавный поворот, и Джош расплылся в улыбке.
«Вот и дом родной», – подумал он, глядя на пустынный скалистый берег. Ему приходилось ездить и по серпантинам Италии, и по норвежским фьордам, но даже их великолепие не могло сравниться с Биг Сур.
Здесь было все: пустынные пляжи и уютные бухты, скалы, возносившиеся к бескрайнему голубому небу, и густые леса. На многие мили вокруг – тишина, покой и красота.
У него всегда при виде этого великолепия захватывало дух. Где он только ни бывал, откуда только ни возвращался, это было для него лучшее место на земле.
Итак, Джош возвращался домой – тогда и таким способом, как ему было удобно. Он гнал свой «Ягуар» по извилистой дороге, нависающей над скалами и безжалостным океаном, на прямых участках еще поддавал газу и хохотал, подставляя лицо ветру.
И мчался он не потому, что опаздывал куда-то. Нет, просто больше всего на свете он любил скорость и риск! А времени у него было достаточно. Вполне достаточно. И он знал, как это время использовать: забот всегда хватало.
Прежде всего его беспокоила Лора. Во время их последнего телефонного разговора что-то в голосе сестры насторожило Джоша, хотя говорила она, как всегда, совершенно правильные вещи. Надо все-таки выяснить, что с ней происходит.
И делами следует заняться. Когда-то он с радостью перепоручил Питеру управление всеми «Темплтонами» в Калифорнии. Вопросы дебета-кредита Джоша всегда интересовали мало. Все эти сводки, отчеты – пусть с ними возится Питер. Гораздо больше ему нравилось заниматься тем, что отличало «Темплтоны» от всех остальных отелей мира. И последние лет десять он с удовольствием путешествовал по Европе, ездил с проверками, претворяя в жизнь политику семьи.