- Это какими ещё - вещественными?
- Как - какими?! - сделал удивленное лицо подполковник. - Вот шеф, к примеру, обещал мне премию. Вот это я понимаю. А что вы можете конкретно предложить?
- Мы из другого ведомства, - ответил я уклончиво.
- А ведь как до этого красиво говорили, - вздохнул Беркутов.
- Я разве говорил о премии? - спросил Рокотов.
- А вот этого не надо, господин полковник. Не надо отрабатывать. У меня есть свидетели. Ребята, - обратился Дмитрий к Вадиму и Денису, обещал мне шеф премию?
- Обещал, - ответили оба, рассмеявшись.
- Ты видишь, Сережа, - апеллировал ко мне Владимир, - ещё не успел приехать, а уже плетет заговоры против начальства.
- Сочувствую, - ответил я. - Кончилась, Володя, твоя спокойная жизнь.
- Сергей Иванович, - серьезно проговорил Беркутов, - разрешите вам представить своего нового товарища, которому я обязан жизнью. Павел Одиноков.
Одиноков подошел. Его симпатичное широкоскулое лицо было напряжено. В серых глазах явственно читался вопрос: "Как вы со мной поступите?" Но в них можно было найти и ответ: "Я готов ко всему".
- Здравствуте, Сергей Иванович! - вежливо улыбнулся он. - Мне Дима много о вас рассказывал.
- Здравствуйте, Павел! - я крепко пожал ему руку. - Спасибо вам за нашего товарища и за оказанную помощь!
- Да, чего там, - смутился он. - Вообще-то, мое настоящее имя Артем, Артем Александрович Комаров.
- Сергей Иванович, вы пользуетесь у него исключительным доверием, сказал Беркутов. - Этого он даже мне не сказал.
Артем достал из кармана крохотный пакетик, протянул мне, пояснил:
- Это, Сергей Иванович, подлинные микрокассеты записи встречи Сосновского и Лебедева, а также заседания у Сосновского.
- Спасибо! - я спрятал видеокассеты в карман. - Я думаю, у нас ещё будет время поговорить по этому поводу.
- Я готов в любое, удобное для вас время.
- Вот и хорошо.
- А что вы собираетесь делать со мной? - напрямую спросил Комаров.
- В смысле? - Я сделал вид, что не понял вопроса.
- Извините, Сергей Иванович, но я полагаю, что вы прекрасно знаете, что я имею в виду.
- Давайте считать, что я не слышал вашего вопроса, а вы его не задавали. Договорились?
- Еще раз прошу меня простить, но ведь когда-никогда, а решать его все же придется.
- Ничего решать я не собираюсь, Артем Александрович. Пока вы нам очень нужны там, потому как пользуетесь исключительным доверием своего руководства. А все остальное, уверен, вы сами решите.
- Хорошо, - кивнул Комаров и отошел в сторону.
- Друзья! - обратился я к остальным. - По случаю возвращения "блудного сына" в родные пенаты завтра в семь ноль ноль всем быть у меня.
- Опоздал ты, Сережа, - сказал Рокотов. - Я уже протрубил сбор в тоже время у себя.
Дома меня поджидали любимая жена и ошеломляющая новость.
- Как прошло задержание? - спросила Светлана, целуя меня. Она была в курсе всех моих дел.
- По высшему классу.
- А как Дима Беркутов?
- Цветет и пахнет, с лицом, которым можно гордится.
- Это каким же?
- Как у последней закаменской шпаны - на нем живого места нет, будто дорожный каток проехал.
- Он "везучий" на это дело. Только-что звонил Андрей Говоров, тоже интересовался - как прошла встреча. Он располагает серьезным компроматом на директора ФСБ Викторова и шефа службы безопасности Сосновского Варданяна.
- Он сказал, что это за компромат?
- Да. Как я поняла, - они встречались в каком-то ресторане, где
Варданян передал Викторову копию интересующей тебя видеокассеты. Встречу люди Потаева зафиксировали на фотопленку и записали на магнитофон.
- Ни фига, блин, заявочки! - Новость действительно была что надо.
- Сережа! - укоризненно сказала Светлана. - Ты же обещал больше так не выражаться.
- Это - не выражение. Это - крик души. И все это он тебе сказал по телефону?
- Да.
- Это называется - головокружение от успеха. Пацан совершенно забыл с кем имеет дело.
- Он обещал ещё позвонить.
И действительно, не успел я ещё поужинать, как раздался телефонный звонок. Это звонил Говоров.
- Здравствуйте, Сергей Иванович! Как прошла встреча наших общих знакомых?
- Привет, Андрюша! Стороны остались очень довольны друг другом.
- Я очень этому рад. Светлана Анатольевна, вам говорила о нашем разговоре?
- Говорила. Как думаешь, - что все это значит?
- Я не думаю, я уверен - президент начинает борьбу с олигархом. Об этом свидетельствует разговор между Варданяном и Викторовым.
- Дай-то Бог! Это бы облегчило нам задачу. А где сейчас Викторов?
- Улетел в Сочи на встречу с президентом. Но, как мне только-что сообщил Потаев, вчера он встречался с Сосновским. Лично приезжал к тому в офис. Есть фотографии.
- Вот те раз! А это ещё зачем?
- Трудно сказать. Но, думаю, он сдал президента.
- Решил подстраховаться?
- Скорее всего.
- Хитер бобер! Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Как крысы в бочке. И эти люди руководят страной. Жуть! "Рыба гнеет с головы", - воистину так.
- Что мне делать с фотографиями? Может быть передать факсом?
- Ну зачем же факсом, Андрюша. Ты лучше опубликуй их в "Коммерсанте" или "Московском комсомольце. Я там с ними и ознакомлюсь.
- Это, я так полагаю, вы пошутили, шеф?
- Будем считать, что мы оба пошутили. Кто же подобные фотографии передает факсом? Лучше подумай, - как нам их использовать?
- Может быть встретиться с Варданяном?
- Варданян и так "наш". А вот с Викторовым... Надо подумать. Пока я не готов сказать что-то определенно. Завтра часов в шесть жди у телефона. Ну, бывай!
- До свидания!
После этого я позвонил в юридическую консультацию и попросил дежурного обеспечить мне завтра к одиннадцати часам опытного адвоката в Городской ИВС.
Ночью я спал, как убитый - сказалась накопившаяся за последние дни усталость. Поэтому утром я чувствовал себя бодрым и отдохнувщим. Мне даже мысли причесывать не пришлось, все они были одна к одной. Все это вселяло уверенность, что первый раунд моих "переговоров" с господином Петровым должен быть успешным. Ага.
Придя на работу, передал прокурору-криминалисту Молостову кассеты и попросил срочно снять с них копии на стандартные видеокассеты.
В одинадцать я был в Городском изоляторе временного содержания, где меня уже поджидал адвокат Юридической консультации Центрального района Полежаев Петр Петрович. Маленький, полный, лысый, всегда жизнерадостный, он чем-то напоминал Вини-Пуха из советского мультфильма. Знакомы мы с ним давно, лет пятнадцать. Он не раз участвовал в моих делах.
- Здравствуйте, Сергей Иванович! - приветствовал он меня, улыбаясь так, будто только-что получил известие о смерти тещи. - Рад вас видеть!
- Здравствуйте, Петр Петрович! - я пожал его маленькую пухлую руку.
- А вы молодцом! - проговорил адвокат, любовно меня рассматривая. Генеральский мундир вам очень идет. Вновь решили заняться следствием?
- В порядке исключения.
Мы прошли в кабинет и я попросил надзирателя доставить Петрова.
Едва я взглянул на подполковника, сразу понял, что совершил тактическую ошибку. Допрашивать его надо было вчера, когда он был деморализован. Сейчас же передо мной стоял совсем другой человек, внешне спокойный, уверенный в том, что его высокие начальники обязательно ему помогут.
- Знакомтесь, Валерий Маркович. Это ваш адвокат Петр Петрович Полежаев.
- Очень приятно! - кивнул Петров адвокату. Прошел к столу, сел на табурет, закинул ногу на ногу, закурил. Этакий невозмутивый денди, самодовольный, лощенный, а потому ещё более противный. Ничего, дорогой, скоро весь этот лоск осыпится, как осенняя листва при артобстреле. Это я тебе обещаю. Ага.
- Однако, я хотел бы, чтобы вы, Сергей Иванович, вызвали моего адвоката, - проговорил этот актерствующий сукин сын, демонстрируя мне свое хладнокровие.