Что ни говори — работенка, как раз, для Рогозина.
— Я коуч-тренер, — поправляет меня Артем.
Я подхожу ближе и пытаюсь заглянуть в экран ноутбука.
— Ясно. И что ты там втюхиваешь? — спрашиваю его. Артем закрывает ноут и откидывается на спинку мягкого кресла. — Дай угадаю! Десять способов остаться без трусов?
— Это производственная тайна. Но, если ты хочешь избавиться от трусиков, я знаю один действенный способ, — он очаровательно улыбается.
Клянусь, очаровательно.
Покачав головой, я тоже сажусь на диванчик, позади которого находится окно, и снимаю босоножки.
— Надеюсь, ты тут не прячешься от коллекторов? Ты один? — выпрямляю затекшие в дороге ноги.
С Рогозина станется притащить кого-нибудь в чужой дом. Я имею в виду девушку или девушек.
— Один, — вздыхает Артем. — Вечером хотел вызвать проститутку, но раз уж ты здесь… — он приподнимается в кресле, наглым образом разглядывая мои бедра.
На мне короткие джинсовые шорты, так что, ему есть, на что посмотреть. Он сам тоже сидит в одних шортах. Бейсболка, повернутая козырьком назад, делает его похожим на мальчишку.
— От твоих шуток так и веет застарелой фрустрацией.
— Ничего подобного! — возражает Рогозин. — У меня очень здоровое отношение к сексу!
Я закатываю глаза.
— Очень рада за тебя.
Его поведение и выходки столь привычны, что я даже не обижаюсь. Хотя давненько так со мной не общались парни.
— Слушай, а ты тут какими судьбами? — наконец интересуется Артем.
Взмахнув рукой, скрещиваю руки на груди.
— Искала на выходные место потише. А тут ты.
— И почему твое "ты" звучит оскорбительно? — улыбается парень.
— Не обращай внимания, дерьмовый денек выдался, — я отвожу взгляд.
Не рассказывать же Рогозину про измену мужа, свой развод и прочее?
— Ясно, — говорит парень.
Виснет тишина, которую пронзает звук моего мобильника.
Я встаю и достаю из сумки телефон.
— Вера звонит, — зачем-то сообщаю Рогозину.
— Привет ей, — кивает парень.
— Да, Вера? — прижимаю телефон к уху, открывая дверь дома.
— Поль, ты уже доехала?! — взволнованно спрашивает Вера. — Сережа только сейчас мне сказал, что там у нас Рогозин тусуется.
— Да, я уже в курсе, — направляюсь в сторону кухни.
— Я честно не знала! — оправдывается подруга. — Сейчас Серёжа ему позвонит и скажет, чтобы тот выметался. Да, Сереж? — она, видимо, обращается к моему брату.
Тот что-то бубнит низким голосом, но слов не разобрать.
— Вер, не надо! — прошу ее. — Зачем Сергея подставлять, они же дружат? Да и не помешает мне Рогозин, дом большой, места дофига. А что там у него за проект, ты не знаешь? Он тут такой важный сидит, — плавно перевожу тему.
Не хочу, чтобы Вера с Сергеем ссорились из-за меня. Пусть хотя бы у них все будет хорошо.
— Поль, ты что, Тёму не знаешь? — фыркает Вера. — Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не работало. Двадцать пять лет мужику, а все дурью мается. — На заднем фоне я слышу голос брата, он пытается заступиться за Артема. — Ой, ладно, не защищай его! Адвокат тоже мне нашёлся! — ворчит на него Вера.
— Алё, хватит наезжать на моего брата! Друзей не выбирают! — решительно заявляю ей.
— Это родителей не выбирают, а друзей очень даже выбирают! — парирует Вера. Теперь я слышу детский плач. — Ладно, я отключаюсь, Ксюша проснулась! Если что, звони. И не хандри! Там у нас вино есть, скажи Рогозину, пусть тебя обслужит по высшему классу. Хоть какая-то польза от него будет.
— Спасибо, Вер. Сережке привет. Ксю поцелуй.
Завершив звонок, я открываю холодильник. Помимо вина, соусов, водки и каких-то объедков, на полке стоит упаковка пива.
А Рогозин неплохо подготовился к выходным.
Я беру одну банку и, открыв ее, подхожу к окну, выходящему на террасу.
Внутри дома намного свежее благодаря системе кондиционирования.
Прохлада и глоток ледяного пива приносят мимолетное удовлетворение. Но потом я снова вспоминаю причину, по которой оказалась здесь.
Я больше не жена, не любимая…
Полагаю, прямо сейчас Виталик уже собирает остатки своих вещей, то, что он не успел вывезти раньше — экипировку для туризма и коллекцию моделей машин, которые занимали целую стену в нашей квартире.
Поправка.
В моей квартире.
Сегодня я не хотела находиться с ним там, смотреть и слушать, как мужчина, который был для меня всем, теперь пыхтит и ковыряет отвёрткой полки, торопясь к другой женщине.