Пасхальным воскресеньем мы с Нетти пошли в церковь. Даже для полубывшей католички с кризисом веры Пасха была слишком значимым праздником, чтобы его пропускать. Дейзи Гоголь отлучилась домой, да и вряд ли охрана понадобится, ведь София и Микки в Бельгии, а Джекс до сих пор в тюрьме. Нетти и я будем в безопасности, только если окажемся последними женщинами в мире. Разве не папочка однажды сказал: тот, кто выживет – победит? Хотя кого заботит, что он там сказал.
Мне всегда нравилась пасхальная литургия. Я обожала горящие свечи и обновление тематики дня. Но в этом году я чувствовала себя оторванной от всего этого. Я больше не могла, ну просто не могла заставить себя верить и дальше. Во время воспроизведения обетов крещения это чувствовалось сильнее. Священник спрашивал прихожан: «А вы обращаетесь ко Христу»? Достаточно просто. Да, конечно, я думала, что обращалась. Затем священник произнес: «Вам нужно покаяться в грехах»? Тут возникло затруднение. Мой список прегрешений был длинен, и большинство из них я совершила с умыслом. Например, могла ли я честно сказать, что раскаялась за отрубленную человеческую руку? Если бы не я, он убил бы нас с Тео.
Несмотря ни на что, я рада оказаться живой. И уж точно рада, что Тео жив. И ближе к концу литургии, когда мы все должны были вновь и вновь сказать «Я верю и доверяю Ему», я произнесла, потому что все вокруг меня это повторяли. Я молилась и была набожной, но куда это меня завело? Мои родители умерли. Лео умер. Бабушка умерла.
Имоджен умерла. Я не окончу школу. У меня есть судимость. Иногда мне казалось, что вся моя жизнь была предрешена в миг моего рождения, и если это так, то какой прок в религии и молитвах? Можно делать, что хочется. Спать с кем хочешь в субботу. Спать в воскресенье.
В этот момент на меня посмотрела Нетти.
– Я люблю тебя, Анни, – сказала она. – Я так тебе признательна. Пожалуйста, не будь букой.
Я мотнула головой.
– Я тоже тебя люблю, – сказала я. Это единственная вещь, в правдивости которой я уверена.
***
После церкви мы отправились домой пешком. День в конце марта был влажным и серым, хотя тусклое пятнышко солнца пробивалось через маленькую прореху в небе. В теплом пальто мне стало жарковато, поэтому я его расстегнула.
– Этим летом я хочу обратно в лагерь для одаренных, – объявила Нетти на середине пути.
– Хорошо. Ты съездишь.
– Но ты выглядишь… – она подыскивала слово, – плывущей по течению, Аня, и злой, меня беспокоит оставлять тебе в одиночестве.
– Нетти! – Я уже стала для нее как Лео? Кем-то, кто нуждается в присмотре? – Нетти, у меня есть друзья. И интересы. Иди к своей судьбе. В лагерь гениев.
– Под интересами ты подразумеваешь исполнение вендетт? – спросила Нетти.
– Нет!
– Послушай, Анни, – мягко сказала Нетти. – Лео мертв. А запланировавшие это люди сбежали. Вин пойдет в колледж, и он самый славный парень в мире, но ты должна быть готова повстречать кого-то нового. Скарлет родит и, возможно, выйдет за Гейбла Арсли. Ты уволила мистера Киплинга и мистера Грина. Все поменялось, а ты должна быть готовой двигаться дальше.
Конечно, моя мудрая сестренка права. Но что мне делать? Я не хотела растрачивать всю жизнь на противостояние закону – в или вне «Свободы», пока не стану слишком взрослой для отбывания срока там, а потом в Рикерсе или куда там отправляли совершеннолетних женщин-рецедивисток. Я не хотела кончить как Джекс или папа, в случае если соглашусь на предложение Толстого. Но, по правде говоря, я изначально не была приспоблена ни к чему другому. Я разбиралась немного в шоколаде и немного в организации преступников, и ношу печально известную фамилию. Что еще к этому прибавить?
– Так, – продолжила Нетти, – если хочешь, я останусь и помогу тебе летом…
– Нетти, я хочу, чтобы поехала! Конечно, этого я и хочу.
Нетти заглянула мне в глаза и кивнула.
– Может, тебе стоит увидеться с доктором Лоу?
Я покачала головой.
– Она спрашивает о тебе при каждой встрече.
Я снова покачала головой.
– Она просто пытается быть милой.
Мы с Нетти поднимались в лифте. Добравшись до нашего этажа, мы обнаружили дверь квартиры приоткрытой.
Я вытянула руку.
– Стой, – сказала я Нетти и вытащила из-под пальто мачете.
Глаза Нетти расширились.
– Может, нам стоит сбежать? – шепнула она.
Я не из тех, кто сбегает. Я приказала ей оставаться в коридоре, возле пожарной лестницы.
– Если услышишь мой крик, беги по лестнице быстро, как только можешь. Беги домой к Вину. Ни с кем не заговаривай, пока не очутишься на месте.
Нетти кивнула.
Входная дверь распахнулась настежь.
Там стоял призрак.
Я почувствовала как теряю сознание.
– Анни, – заговорил призрак и обнял меня.
Призрак оказался из плоти и крови.
– Лео, – произнесла я. – Лео, Лео. – Голова запульсировала и стало трудно дышать. Я схватила его щеки в ладони, тыкая и щипая его, дабы убедиться, что он настоящий. – Но как? – промямлила я. – Как? – Я взглянула в светло-голубые глаза Лео. Я запустила руку в его волнистые черные волосы. Уткнулась лицом в грудь, почувствовать его запах.
– Я инсценировал свою смерть, чтобы вернуться в Нью-Йорк, – сказал Лео.
– Ты что? – необычно ему так говорить.
– Я так скучал по дому, Анни. Очень сильно скучал по тебе и Нетти. И мне было слишком скучно. Я не мог там больше оставаться. Пожалуйста, не будь злюкой.
Дышать становилось все труднее. Я была на грани обморока.
– О, Лео, не говори так. – Это вызовет больше проблем, чем я могла вообразить, но сердце мое переполнилось. – Нетти! – прокричала я. – Иди сюда!
Нетти вышла с пожарной лестницы.
– Лео? – спросила она и упала в обморок.
Мы с Лео подняли ее на руки и занесли внутрь.
В гостиной были Саймон Грни и девушка-японка, которую я не узнавала.
Я сердито уставилась на Саймона.
– Что вы здесь делаете?
– Он помог мне все спланировать, – сказал Лео. – Я связался с Саймоном Грином после того как Юджи сообщил о твоем отъезде. Не хотелось оставлять Нетти в одиночестве.
Это значило, что нападение на Лео было фальшивым? Но я же знала, что нападения на Нетти и меня были настоящими. Зачем определять фальшивое нападение в один день с двумя настоящими? Что это означало?
Я села на наш диван.
– Саймон, почему вы мне не рассказали, что Лео жив?
Саймон снял очки и протер их о рубашку.
– Я полагал, что ты не поверишь мне. Из-за ужасного совпадения с покушениями на тебя и Нетти. Я догадался, что Софии каким-то образом стал известен план, и она использовала его в свою пользу.
Японка приветливо мне улыбнулась. Она явно была взрослой женщиной, но ростом с ребенка, без грудного говора и с руками-веточками.
– Мне жаль, – сказала я. – Кто ты?
– Это Норико, – сообщил Лео. – Она не очень хорошо говорит по-английски, но учится. Она племянница Юджи Оно. И моя жена.
– Вы поженились? – это было слишком. – Лео?
Норико протянула руку. На ней было серебряное кольцо.
Нетти очнулась.
– Лео? - спросила она. – Лео? – Нетти заплакала.
– О, Нетти, пожалуйста, не на надо. – Лео вытер рукавом ее слезы. Он сел с ней на диван и они обнимались долго-долго.
Я встала, чтобы оставить им немного пространства. Хотя я была рада обнаружить, что Лео жив, позволить себе эмоции я не могла. Слишком много вещей нужно было выяснить. Я вышла на балкон и ко мне направился Саймон Грин.
– Вот видишь, Аня, я никогда не планировал чего-то, что причинило бы боль тебе, Нетти или Лео.
– София Биттер сказала, что ты помог ей с планом по отравлению, – сказала я ему.
– Это не я!
– Зачем ей это говорить, если это неправда?