Мистер Киплинг и я спустились в вестибюль. Когда Берта Синклер исчезла из виду, я отдала ему мачете, воткнутый за пояс моей (Саймона Грина) куртки.
— Ты притащила его в офис? — недоверчиво спросил мистер Киплинг. — Наше счастье, в городе мало исправных металлодетекторов.
— Я забыла о нем, — заверила его я. — Берегите его. Мой любимый сувенир из Мексики.
— Позволь мне спросить, у тебя была возможность им воспользоваться? — он держал его двумя пальцами как использованный подгузник, а потом положил в портфель.
— Да, мистер Киплинг. В Мексике. Им пользуются для срезания какао-бобов с деревьев.
— Ты использовала его только так?
— Преимущественно, да.
— Аня Баланчина! Аня! Посмотрите сюда! Аня, Аня, где вы были? — толпы журналистов только и ждали, чтобы наброситься на нас на острове Свободы.
Берта Синклер проинструктировала меня ничего не говорить, но я не могла не повернуть голову. Я успокоилась, слушая свое имя снова и снова. Я села в лодку, а Берта остановилась поговорить со СМИ.
Хотя она и женщина, но голос ее голос был столь резким, как у Чарльза Делакруа, что я слышала ее из удаляющейся лодки.
— Этим днем Аня Баланчина сдалась мне. Хочу подчеркнуть, что капитуляция мисс Баланчиной была добровольной. Она будет задержана в Свободе до выяснения лучшего курса действий, — пророкотала Берта Синклер. — Я скоро всех оповещу.
Это мой четвертый срок в Свободе меньше чем за год, а то и половину. Меня приняли миссис Кобравик и мисс Харкнесс, носившая спортивные шорты целыми днями и в любую погоду. Мисс Харкнесс не интересовали знаменитости, в смысле мой позор. Это делало ее лучше мисс Кобравик. Мышь уже ушла — надеюсь, она отправилась к Саймону Грину — поэтому у меня была целая двухъярусная кровать и одиночество в кафетерии. Длительность моего пребывания здесь слишком короткая, чтобы заморачиваться поиском друзей.
В четверг перед моим запланированным выходом я сидела за полупустым столиком в глубине кафетерия, когда Ринко села напротив меня. Ринко была одна, и выглядела меньше.
— Аня Баланчина, — поприветствовала она меня. — Не возражаешь, если я присоединюсь?
Я пожала плечами, и она опустила поднос.
— Кловер и Пелхэм только что ушли. Я сваливаю в следующем месяце.
— Что ты сделала?
Ринко пожала плечами.
— Ничего хуже тебя. Подралась с тупой ведьмой в моей школе. Она первая начала, но я била ее, пока она не впала в кому. Вот и все. Я защищалась. Не знала, что это закончится комой, — она помолчала. — Знаешь, мы не такие разные, — она отбросила блестящие черные волосы.
Мы разные. Я никого не избивала до бессознательного состояния.
— Почему?
Она понизила голос.
— Я из кофейных.
— О.
— Это делает тебя жестче, — продолжила она. — Если кто-то переходит мне дорожку, я защищаюсь. Ты делаешь то же самое.
Я так не думаю.
— Ты стреляла в своего кузена, да? — спросила Ринко.
— Мне пришлось.
— Мне тоже, — она оглянулась вокруг нашего столика и понизила голос, — ты выглядишь милой и невинной, но я-то знаю, что это прикрытие. Ходят слухи, что ты кому-то отрезала мачете руку.
Я попыталась сохранить нейтральное лицо. Никто в Штатах не знал о случившемся в Мексике.
— Кто говорит?
Ринко проглотила ложку картофельного пюре.
— Я знаю людей.
— То, что ты слышала… не правда, — солгала я. Часть меня хотела услышать, что она знает, но я не хотела выдавать себя человеку, которого не знала и не находила надежным.
Ринко пожала плечами.
— Я не собираюсь никому об этом, если тебя это беспокоит. Не мое дело.
— Почему ты села ко мне?
— Я всегда считала, что ты и я можем быть друзьями. Если тебе понадобится кто-то, кто знает кофе, а мне — кто знает о шоколаде.
Она обвела рукой вокруг.
— Остальные дети… пойдут домой, может быть исправившиеся, а может дерьмом. Но ты и я погрязли в этом. Мы родились в этом, в нем же и останемся на всю жизнь.
Раздался звонок, что означало, что нам надо вернуться на занятия.
Я собралась поставить поднос на конвейер, но Ринко перехватила его.
— Я в любом случае в ту сторону. Увидимся, Аня.
На утро субботы меня освободили. Я волновалась, что что-то случится и испортит дело, но мистер Киплинг внес в кампанию Берты Синклер взнос и коррупционерша сдержала свое слово. Я взяла лодку переправиться из Свободы, мистер Кпилинг уже ждал меня в доке.