— Мы не знаем, что ему наговорила София, — сказал Толстый. — И тебя не было рядом, чтобы бы следовать за ними, но на данный момент агенты продаж довольно-таки разочарованы в нем. — Толстый покосился на меня. — Ребенок, не куксись. Когда это все отдалится, конец будет хороший и счастливый. Ты учуяла протухшие яйца, отправила их паковаться и все живы.
— Исключая Лео.
— Господь прибрал его душу. — Толстый перекрестился. — Я говорил тебе, что твой отец гордился бы тобой. Он не верил в насилие.
Кажется, я фыркнула.
— Иногда он его применял, но только в крайнем случае.
— Лишь потому, что Микки сбежал, я не желаю «Шоколаду Баланчина» смерти. Не хочу, чтобы папина компания погибла, — сказала я. Я понимала, что отъезд Микки и Софии сделал «Шоколад» более уязвимым.
— Ключевая проблема сейчас — это как можно быстрее установить руководство. Тут мы не можем проявить инакомыслия.
— Толстый, ты думаешь работать лучше Микки?
— Никто не может быть уверен, Анни. Но если ты утвердишь меня, я буду лучшим главой. Я честен и лучше всех знаю шоколадные проблемы.
Это правда. Толстый успешно содержал свой бар в течение многих лет и знал всех игроков. Это сейчас я поняла, что Юджи Оно и Микки попросту льстили, предлагая мне управлять фабрикой. Из-за того, что я была молодой и невежественной, они смогли бы использовать меня в собственных целях. Я позволила себе прельститься и все закончилось глупо.
— Почему тебя заботит, не займу ли я вдруг место?
— Ты не знаешь шоколадный бизнес, но рядовых не интересует, чего ты знаешь или не знаешь. Они помнят твоего отца, видят в новостях твое лицо и я признателен тебе за поддержку.
— А если я вернусь, что со мной случится? — голос мой звучал как у ребенка или подростка.
Мы перебрались через Бруклинский мост. Толстый положил на мое плечо руку.
— Взгляни, Анни. Осмотри этот город. В нем может произойти всякое.
— Не со мной. Я Аня Баланчина. Первая дочь шоколадной банды. У меня есть имя и послужной список при себе.
Толстый погладил свою бородку.
— Это ничем не хуже. Закончи школу, ребенок. Затем приходи ко мне. Я приготовлю тебе работенку, если ты до сих пор будешь хотеть. Изучишь приемы. Может, выяснишь, как они это делают в Москве.
В этот момент мне нужно вылазить с троллейбуса, пересесть в автобус, идущий до окраины. Толстый сказал, что завтра собрание в Бассейне, и что он будет очень признателен, если я приду.
— Не уверена, что хочу вернуться, — сказала я.
— Да, это я вижу. Вот что тебе нужно сделать. Укладывайся спать, а когда проснешься утром, спроси себя, на что это похоже — навсегда освободиться от «Шоколада Баланчина». Твой брат мертв, актеры сбежали. Ты придешь завтра ко мне и я дам гарантии, что никто больше не обидит тебя или сестру снова.
Добралась я до квартиры около десяти. Дейзи Гоголь, Нетти и Вин уже ждали меня, никто не выглядел довольным.
— Мы должны немедленно отвезти ее в больницу, — заявила Нетти.
— Я в порядке, — ответила я и рухнула на диван. — Утомилась, но в порядке.
Дейзи Гоголь стрельнула в меня злым взглядом.
— Я могла бы остановить тебя, но не хотелось причинять боль. Не привыкла, чтобы защищаемые толкали меня.
Я извинилась перед Дейзи.
— В больнице сказали приглядеть за ней, чтобы убедиться, что она не ляжет спать. — Нетти поднялась с дивана и скрестила руки на груди. — Я бы приглядела, но даже видеть ее не желаю.
— Это сделаю я, — вызвался Вин, явно не в восторге от этой задачи.
— Послушай, Нетти, не сердись. Думаю, я нашла того, кто пытался нас убить. — И затем я рассказала всем, что узнала за этот день.
— Ты не можешь продолжать в том же духе, — читала мне нотации Нетти. — Сбегать и не говорить никому, куда направляешься и что случилось. Я устала от этого. И для отчета, я не хочу кончить как брат или, — ее голос несколько сорвался — еще и как сестра, Анни. — Я встала обнять ее, но она вырвалась, выбежала в коридор, а оттуда в свою спальню. Секундой позже донесся хлопок двери.
— Я повернулась к Дейзи.
— Можешь пойти домой, если хочешь.
Дейзи мотнула головой.
— Не могу. Мистер Киплинг велел мне оставаться на страже всю ночь. Он был крайне обеспокоен твоей безопасностью.
— Отлично, но знай, что этим днем я уволила мистера Киплинга.
— Да, — отвечала Дейзи, — это он тоже сказал. Он сообщил, что лично покроет мою зарплату.
Дейзи направилась в прихожую занимать пост наблюдения.