Автобус был примерно в квартале от дома Вина. Ждать мне не хотелось. Мне нужно было прямо сейчас узнать, что он об этом думает. Я помахала проездным, давая знать, что мне нужна остановка, и сошла.
Перед дверью квартиры Вина я остановилась и позвонила. Открыл Чарльз Делакруа. Вин и миссис Делакруа еще отсутствовали, но он ожидал их с минуты на минуту. Мистер Делакруа снова был небрит, но хотя бы одет.
Он провел меня в гостиную. Я все еще размышляла о своем видении.
— Как ты? — спросил Чарльз.
— Мистер Делакруа, вы же юрист.
— Да ты сегодня очень деловая, Аня. Я юрист. В настоящем безработный.
— Вы что-нибудь слышали о торговле целебным какао? — спросила я.
Чарльз Делакруа рассмеялся надо мной.
— Аня Баланчина, во что ты вляпалась на этот раз?
— Ни во что, — отрезала я и покраснела. — Я только спросила, может ли предприниматель законно продавать какао в городе. Слышала, его могут продать по рецепту.
Мгновение Чарльз Делакруа изучал меня.
— Да, полагаю, этот теоретический предприниматель может.
— И это может быть правдой, что владелец может продать заказчику плитку здоровья или, скажем, витаминный коктейль из горячего шоколада по рецепту?
Мистер Делакруа кивнул.
— Да. Хотя я должен исследовать этот вопрос поподробнее.
— И если бы вы исполняли обязанности окружного прокурора, вы бы обрушились на торговца медицинским какао в магазине Манхэттена?
— Я… Такой человек может вызвать мой интерес, да, но если бы у них был хороший юрист, удостоверившийся, что все в порядке и все рецепты законны, сомневаюсь, что стал бы с ним возиться. Аня, ты забегаешь вперед. Не говори мне, что знаешь такого гипотетического предпринимателя.
— Мистер Делакруа…
Вин со своей мамой вернулись домой.
— Вы двое, кажется, ладите, — сказала миссис Делакруа.
Вин поцеловал меня.
— Мы планировали встретиться? Я думал, ты еще на экзамене.
— Я была на рынке, и решила заглянуть. — Я по-прежнему сжимала в руках розы и пакет с перцем чили и дробленым какао. Я рассказала ему, как мой друг из Мексики прислал рецепт, который я всегда хотела попробовать. Маме Вина захотелось узнать, что в нем. Одно дело — задавать гипотетические вопросы отцу Вина, и другое — признаваться перед ним в потреблении какао.
— Древний семейный бодрящий напиток из Чьяпаса, — сказала я.
Чарльз Делакруа приподнял бровь. Я его не одурачила.
— Почти стемнело, — сказал Вин. — Я провожу тебя остаток пути.
— До свидания, Аня, — сказал Чарльз Делакруа.
Только мы переступили порог, Вин взял мою сумку в одну руку, а свободной схватил мою руку.
— О чем вы с моим отцом говорили? — спросил Вин.
Я заскочила домой к Вину с целью рассказать о своей идее, но сейчас, когда он стоял рядом, я не могла заставить себя это сделать. Не хотелось видеть его морщинки меж бровей и поджатые губы, если он сочтет мою затею чистой дуростью. Я размышляла об этом примерно час, но уже проработала идею достаточно хорошо. Для меня это было важно, эта идея из тех, что могут запросто изменить жизнь. Впервые за долгое время я почувствовала надежду.
— Анни?
— Ни о чем. — Я была настойчива. — Ждала тебя.
Он остановился и взглянул на меня.
— Ты лжешь. В этом ты ужасно хороша, но не забывай — я знаю, как ты выглядишь, когда сочиняешь.
Как я выгляжу, когда лгу? Как-нибудь спрошу.
— Я не лгу, Вин. У меня есть идея, но я не готова рассказать о ней. Пока ждала тебя, пробежалась по парочке моментов с твоим отцом, потому что они затрагивают правовые тонкости.
— Ага, он задолжал тебе бесплатную консультацию. — Он снова взял мою руку и мы продолжили прогулку. Некоторое время спустя мы разговорились о планах на остаток выходных.
— Вин, — спросила я, — не возражаешь, если мы сходим на митинг за легализацию какао?
— Уверен… Но почему ты хочешь это сделать?
— В основном из-за любопытства, наверное. Может, хочется посмотреть, как там, по ту сторону.
Вин кивнул.
— Это как-то связано с тем, о чем вы с моим отцом разговаривали?
— Я пока не уверена, — призналась я.
Добравшись до дома, я отыскала, когда будет следующий митинг «Какао сегодня» — в ночь четверга.
Самое сложное — я не хотела быть узнанной. Хотелось проверить его, не устраивая представление. Норико одолжила парики и дала советы по макияжу. Мои губы были красными, а парик — с выпрямленными блондинистыми волосами. (Свои усы я, конечно, оставила в Мексике, да и сверкать ими перед Вином мне как-то не хотелось.) Вин напялил дреды и клетчатую кепочку — модифицированная версия его облика, в коем он навещал меня в «Свободе».