— Да, я думаю, ты права. Теперь сон выглядит глупо.
Нетти снова легла, и я натянула ей одеяло до подбородка.
— Ты хорошо провела время с Вином? — спросила она.
— Я расскажу тебе завтра. — Я понизила голос: — Он все еще тут.
— Анни! — Ее глаза расширились от удивления и восторга.
— Это долгая история и намного менее волнующая, чем та, которую, как я подозреваю, ты придумываешь. Он всего лишь спит на нашей кушетке.
Я собиралась потушить свет и уйти, когда Нетти сказала:
— Надеюсь, Вин не услышал, как я плачу. Он подумает, что я совсем ребенок.
Я обещала ей, что все объясню, не углубляясь излишне в семейные проблемы, и Нетти заулыбалась.
— Между прочим, не считай себя ребенком просто потому, что тебе снятся кошмары. Когда ты была совсем маленькой, с тобой случилось нечто ужасное, и поэтому они тебе снятся. Это не твоя вина.
— У тебя никогда их нет, — заметила она.
— Верно, я всего лишь хожу и поливаю парней соусом от спагетти.
Нетти засмеялась:
— Спокойной ночи, храбрая Аня.
— Сладких снов, Нетти. — Я послала ей воздушный поцелуй и закрыла дверь.
Я пошла на кухню и налила себе стакан воды. В детском саду учителя научили нас ужасно глупой песне «Думай, когда пьешь», которая призывала нас беречь воду, и она так въелась в подсознание, что до сегодняшнего дня я не могла сделать глоток, не посчитав в уме стоимость двухсот миллилитров. В последнее время я много думала об этой песне, потому что отвечала за семейный бюджет и заметила, что плата за миллилитр воды увеличивается с каждым месяцем. Папа оставил нам достаточно денег, но я все-таки старалась следить за такими вещами.
Я выпила один стакан и налила другой. Слава небесам, вода не была лимитированным продуктом. Мне ужасно хотелось пить, и сон Нетти оставил после себя осадок, хотя я и пыталась думать, что все это чушь.
Но я не сказала Нетти двух вещей.
Во-первых, я убью любого, кто попытается навредить ей или Лео.
Во-вторых, я вовсе не была храброй. Мне тоже снились кошмары, и снились чаще, чем обычные сны. Но в отличие от Нетти я отлично овладела искусством плакать, не подавая голоса.
Я услышала в гостиной шаги Вина и крикнула через стену:
— Прости, что мы мешаем тебе спать.
Он зашел на кухню.
— Без проблем. Комендантский час заканчивается в шесть утра, так что в любом случае мне скоро пора идти домой.
В утреннем свете можно было различить, что его щека сильно раздулась в том месте, куда пришелся удар Лео.
— Твое лицо! — вскрикнула я.
Он посмотрел на свое отражение в хромированном тостере.
— Отец подумает, что я подрался. — Он улыбнулся.
— Он будет злиться?
— Возможно, он решит, что это закалит мой характер или что-то в этом роде. Он считает, что я слишком мягкий.
— А ты такой? — спросила я.
— Ну, я не похож на отца, это точно. — Он немного помолчал. — И не хотел бы быть похожим.
Таймер на духовке показал, что уже ровно шесть утра.
— Я провожу тебя до двери, — сказала я.
Стоя у двери, мы оба почувствовали себя неловко. Я не знала, как попрощаться. Он видел слишком много и слишком много узнал обо мне. Некоторые одноклассники, с которыми я ходила в школу уже пять лет, и то знали меньше о моей личной жизни. Я почти девять месяцев встречалась с Гейблом, и он даже не подозревал о припадках Лео или кошмарах Нетти. Впрочем, он бы и не захотел знать — безразличие было одним из его лучших качеств.
— В чем дело? — спросил Вин.
Я решила сказать правду:
— Ты слишком много обо мне знаешь.
— Хмм. Возможно, тебе стоит меня убить.
Я рассмеялась. Можно было бы подумать, что такого рода шутка обидит меня, но в исполнении Вина — нет. В каком-то роде это было еще хуже, чем раскрытие моих тайн.
— Нет, мой папа счел бы такое решение преждевременным. Он посоветовал бы мне подождать и посмотреть, достоин ли ты доверия.
— Я также могу поведать тебе все мои тайны, — сказал он. — Ты бы не беспокоилась, что я буду болтать, потому что у тебя была бы информация, которая гарантировала бы мое молчание. Мы оба были бы повязаны.
Я покачала головой:
— Интересное предложение, но, думаю, я выберу первый вариант.
— Не слишком храброе решение, — сказал он.
Я сказала, что да, я не слишком храбрая и, наоборот, довольно старомодна.
— Верно, — сказал он, — я это вижу. Грустно, потому что я не думаю, что был бы против, если бы ты стала хранительницей моих тайн. У меня не так много друзей в городе.