— Джейсон, милый, давай встретимся завтра. В нашем распоряжении будет целый день и целая ночь. Приезжай ко мне рано утром, к завтраку.
— Завтра? Ну что же, раз ты этого хочешь…
Джейсон окончательно сник.
— Джейсон, приезжай сегодня. Я не могу ждать до завтра. Я вернусь к полуночи.
— Прекрасно! Я буду в полночь, моя Золушка.
Пич закончила разговор, в дверь постучал Майлз, сообщив, что Пьер Сенсени ждет ее в библиотеке. Пич быстро вышла к нему, предложила выпить, но он отказался:
— Спасибо, не надо. Столик заказан.
Майлз принес Пич соболиное манто, и они, улыбаясь и дежурно обмениваясь любезностями, спустились вниз, где ждал его седан.
— Миссис Малони, — заговорил он, когда они остались в салоне одни, — вы удивительно красивая женщина. Я не могу оторвать от вас взгляда.
— Это ваше личное впечатление или мнение профессионала? И, пожалуйста, зовите меня Пич.
— И то, и другое, Пич. У вас изящная фигура, тонкая кость, гладкая кожа и огромные глаза, однако, я полагаю, вы устали от подобных комплиментов, не так ли?
— Вам не кажется, что ни одна женщина никогда не устанет от подобных комплиментов? А теперь скажите мне, как вы узнали, кто я на самом деле? По подписи на чеке?
— Нет, — рассмеялся он, — я знал это с того момента, как вы вошли в мой кабинет. Я был у Силенца в тот вечер, когда показывали «Песочного человека».
— Не помню, чтобы я вас там видела.
— Вашим вниманием целиком завладела юная восходящая звезда. Ваши глаза никого, кроме него, не замечали.
— Я даже не знала, кто он такой, пока не начался фильм. С кем вы были?
— С одной из моих пациенток, имя которой я не могу вам назвать. В этот вечер состоялся дебют ее лица и живота. Она оказалась настолько мной довольна, что настояла на том, чтобы я сопровождал ее и ее мужа и разделил триумф пациентки. В тот вечер ей удалось заполучить весьма значительную роль, вопреки всеобщему мнению, что она слишком состарилась, чтобы играть в кино роли героинь.
— Ну конечно же это была…
Пьер не дал ей произнести имя вслух, прижав палец к губам:
— Никаких имен. Моя профессия требует соблюдения конфиденциальности даже в том случае, если этого не хотят мои клиенты. Итак, ваш молодой любовник — Джейсон Дэрроу?
— Раз вы предпочитаете не упоминать имен, я поступлю так же. Вы женаты?
— Был женат. Я приехал сюда из Франции изучать пластическую хирургию и проникся к вашей стране любовью. Моя жена невзлюбила Нью-Йорк и возненавидела Лос-Анджелес. Забрав дочь, она вернулась в Париж. Мне пришлось сделать выбор.
— И вы предпочли Лос-Анджелес семье? Ужасно. Вы чувствуете себя одиноким без них?
— Я скучаю по дочери. Она полюбила Калифорнию, как и я, и на следующий год собирается сюда вернуться, чтобы остаться здесь навсегда. Когда жена решила уехать, дочери было тринадцать лет, и хотя она и умоляла оставить ее здесь, я не мог встать между ней и матерью. Каждый год она по месяцу гостила у меня, да и я приезжал в Париж как можно чаще. Она считает себя американкой, как и я.
В ресторане их проводили к столику в конце зала у окна, из которого открывался вид на город. Ресторан был построен на склоне горы, и на юг открывался вид, от которого просто дух захватывало.
— Мне очень приятно, что вы пригласили меня именно сюда. Я здесь давно не была, — сказала Пич.
Ужин они начали с шампанского. Лучший напиток для того, чтобы перевести беседу в приятное русло. Оказалось, что им нравятся одни и те же вещи, вскоре выяснилось, что у них много общих знакомых. Пич отметила, что Пьер оказался очень приятным, доброжелательным собеседником. Только временами, чувствуя на себе пристальный взгляд его темных горячих глаз, она испытывала некий дискомфорт, однако нельзя было не признать, что этот взгляд действовал на нее завораживающе. Пьер Сенсени волновал ее сильнее, чем она сама того желала.
Вечер пролетел незаметно. Кухня оказалась выше всяких похвал, а обслуживание было приятным и неназойливым. Их вкусы сходились почти во всем, исключая вино. Оживленный диспут о французском шампанском и вине того же качества, но произведенном в Калифорнии, завел обоих.
— Пьер, вы должны будете как-нибудь посетить Напу. Я познакомлю вас с одним из самых замечательных виноделов, и он вам докажет, что Калифорния далеко ушла вперед по части технологий.
— Технология? Совершенно неподходящее слово для производства вина. Виноделие — это не технология, это искусство! — Рассмеявшись, он добавил: — И тем не менее я с удовольствием принимаю приглашение. Когда я могу приехать?