— Расскажи мне о своей семье, — попросил Владислав. — У тебя есть братья или сестры?
— Старшая сестра… Она очень за меня переживает.
— Вы похожи?
Дина рассмеялась:
— Нет, совершенно разные… Как день и ночь.
— Ты ни на кого не похожа, — он вновь коснулся ее пальцев.
— Продолжаешь подлизываться? Мне это нравится!
— А еще ты самая упрямая из всех женщин…
Она отдернула руку.
— А ты самый несносный из всех мужчин!
— Но ведь я тебе таким и нравлюсь. Признайся, детка!
Невеста неожиданно наклонилась к самому его уху и ласково шепнула:
— Больше, чем хочу себе признаться.
Владислава обдало жаром. Если бы не проклятый разбитый нос, она бы сейчас стонала в его объятиях! Он бы вырвал из нее настоящее признание…
А чертовка как ни в чем не бывало смочила полотенце в ледяной воде и снова обтерла его лоб.
— Не вздумай шевелиться! Нам нужно остановить кровь.
— Пить хочу, — Владислав облизал пересохшие губы. — Дай бутылку шампанского!
— С ума сошел, разве им напьешься?
Она налила воды в стакан и осторожно поднесла к его рту. Ливанов опустил туда кончик языка, а затем облизнул ее запястье.
— М-м-м, ты слаще шампанского, детка.
Ее рука дрогнула.
— Скольким ты это уже говорил за сегодняшний вечер?
Он снова лизнул ее нежную кожу.
— Только тебе, моя девочка!
Дина поставила стакан на столик и осторожно вытащила тампон из его носа.
— Ну вот, кровь остановилась!
— Поможешь мне дойти до кровати? — попросил Ливанов, осторожно пробуя подняться.
Девушка обняла его, и они медленно направились в спальню.
ГЛАВА 18
Огромная спальня выглядела просто потрясающе: дорожка, ведущая к кровати с балдахином из голубого шелка, была усыпана лепестками роз и цветками жасмина. В позолоченных канделябрах горели свечи, создавая иллюзию живого огня. Из окна струился серебристый лунный свет, ложась на сапфировое убранство кровати.
Дина тяжело сглотнула и нервно переступила с ноги на ногу, а Владислав промолвил:
— Мы скоро поженимся, детка. Привыкай к романтике.
Знакомые слова…
Она подвела жениха к кровати.
— Ложись, я помогу тебе снять обувь.
— Только если ляжешь со мной, — он похлопал по атласному покрывалу. — Вдруг мне ночью понадобится помощь?
Дина возмущенно уставилась на него:
— Этого в контракте не было.
Владислав махнул рукой:
— Перепишем.
— Как у тебя все просто! Ты сам говорил, что брак будет только на бумаге.
Он поморщился.
— Где же твое сострадание, детка? Просто побудь со мной.
Сердце Шаховой билось гулко и неровно. Она беспокойно осмотрела комнату в поисках кресла или стула, — но не увидела ничего, где можно было бы расположиться на ночь.
— Мы… не должны заниматься сексом, — выпалила она.
Владислав откинулся на подушку и прижал руку ко лбу.
— Ты так боишься своих желаний?
— Боюсь разочарования.
— На что ты намекаешь? Я — хороший любовник.
Дина недоуменно подняла бровь:
— Неужели?
— У меня было много женщин!
— Так гордишься этим?
— Конечно, я умею их удовлетворять, и мне самому от этого хорошо.
Ну, конечно, так она и думала. Для него секс — это охота, а для нее — выражение любви. Но разозлиться Шахова не успела.
— Хочу тебе кое в чем признаться, — Владислав похлопал по одеялу. — Не пытайся испепелить меня взглядом. Сядь и выслушай.
— Сначала разуйся.
Он поморщился, но стянул ботинки.
Дина тоже сняла кроссовки. Потом обошла кровать и присела с другой стороны.
Мужчина жестом поманил ее ближе к себе.
— Так намного лучше, — и обнял за талию. — Видишь ли, с недавних пор другие женщины меня не интересуют, Дина.
Владислав смотрел на нее своими бездонными синими глазами. Шахова почувствовала, как кровь прилила к щекам, и пересохло в горле. Ее бросило в жар.
Что значат эти слова? Признание?
— Поцелуй меня, — неожиданно приказал он, и все мысли Дины вдруг куда-то улетучились.
Не осталось ничего, кроме пронзительной синевы его глаз.
Опершись на руки, девушка наклонилась и нежно прикоснулась к его губам. Владислав застонал, зарылся руками в ее волосы, удерживая лицо Дины. Обжигающий напор страсти затмил рассудок. Их языки встретились, и они слились в поцелуе, неистово пробуя друг друга на вкус.
Дина потеряла счет времени. И пришла в себя только когда жених застонал от боли. Идиотка! Ему же только что разбили нос, да и губе досталось.