Ещё один тиран. Да сколько можно уже? Я устала, вообще-то.
— Да хорошо. Как скажешь — устало говорю я.
— Таня, я не хотел тебя обидеть, просто…
— Пойдём уже, мне надо в магазин.
Дома меня встречает мама
— Танюша, почему так долго? Что-то случилось?
— Ничего особенного мам, просто встретила Катю, мы с ней поболтали немного
— Полтора часа?
— Ну мам.
Отдаю маме пакет и иду в свою комнату. Там меня снова одолевают слёзы. Я плачу навзрыд, уже сама не понимая от чего. Чтобы я ещё раз влюбилась. Никогда. Никогда больше. Мужчинам нельзя доверять. Увлеченная мыслями, я не замечаю, как в комнату заходит мама.
— Танечка! — Бросается она ко мне — Танечка, что случилось? Тебя кто-то обидел?
— Нет, мам, все в порядке. Просто я немного устала и хочу спать.
— Точно?
— Да.
— Ну тогда ложись отдохни.
Мама выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Я ложусь на кровать и почти сразу же проваливаюсь в сон…
Уже полвторого ночи. Я все никак не могу заснуть. Подсознание не успокаивается. Как он мог так со мной поступить, как? Взгляд падает на небесно-голубого цвета рубашку, висящую на стуле. Она как напоминание о нем… напоминание о том, чего у меня никогда не было и не будет. Встаю с кровати, беру рубашку и ножницы, лежащие на столе. Будем надеяться, что они режут ткань. Отрезаю золотые запонки и кладу их на стол. Не знаю, зачем я это делаю и вряд ли когда-нибудь узнаю. Я начинаю с рукавов. Пропарываю ткань в районе предплечья и провожу вниз. Острые ножницы легко разрезают ткань. Около запястья останавливаюсь. Мне не нужны лоскуты. Наступает очередь центральной части. Делаю несколько полос на спине, отрезаю золотые пуговицы и кладу их рядом с запонками. На груди вырезаю непонятные узоры и делаю две полосы на левом рукаве. Любуюсь своей работой. Красиво, не правда ли? Кладу ножницы на место, выключаю свет и ложусь в кровать в обнимку с изрезанной рубашкой, вдыхая запах свежевыстиранного белья и дорогого парфюма, которым пользуется Вадик…
— Теперь становимся по третьей позиции и поклон. Раз, два, три, четыре, закончили. Не забудьте, что завтра прогон. Все свободны, до свидания.
Со разных сторон послышалось “До свидания, Татьяна Андреевна”, ” До завтра, Татьяна Андреевна”, “Больше не болейте, Татьяна Андреевна”
Дождавшись, когда все уйдут, я открываю окна для проветривания и выхожу из зала. Надо бы и в уборную сходить. Иду по коридору, сворачиваю в другое крыло и… О, нет, это он. Похоже придётся идти на третий этаж. Тихо разворачиваюсь и стараюсь идти как можно быстрее, но бархатный голос вводит меня в ступор.
— Таня? Таня, стой, подожди. Не убегай.
Он догоняет меня и обнимает сзади. Вот ублюдок. И не стыдно же. Пытаюсь вырваться из его объятий.
— Отпусти меня, немедленно! Или я позову на помощь.
— Танюша, что случилось? Почему ты избегаешь меня?
Я поворачиваюсь
— Спроси у своей девушки!
Не смей плакать, Таня, будь выше всего этого.
— Какой ещё девушки? Таня, ты в порядке?
— Я в полном порядке! А вот насчёт тебя не уверена! Ты воспользовался мной! А ведь говорил, что любишь! Зачем был весь этот цирк?! Зачем?!
Разворачиваюсь и ухожу подальше от этого ловеласа. Глаза б мои его не видели.
В кабинете даю волю слезам. “Может хватит уже?” робко спрашивает подсознание. Нет, не хватит. Я первый раз влюбилась по-настоящему, по-взрослому.
Открывается дверь и в зал входит Алиса. Алиса — солистка старшей группы, тянущая за собой весь коллектив. Её я оставлю в пример младшим, да и сами они прекрасно знают, что чтобы танцевать как Алиса нужно стараться и никогда не пропускать тренировки. Алиса — моя опора. В пятничном спектакле у неё главная роль. Вчера я попросила Алису придти на занятие к средней группе и отработать с ними танец, который она тоже будет танцевать в пятницу. Она единственная моя воспитанница, которая может обращаться ко мне на ты.
— Таня! — бросается девушка ко мне — Что случилось? Почему ты плачешь?
— Э-это в-все о-он — всхлипывая, рассказываю ей я. — О-он г-говорил, ч-что л-любит м-меня.
— Понятно — кивает Алиса — я сейчас принесу воды, сиди здесь и никуда не уходи.
— Хорошо — киваю я.
Алиса уходит, и я остаюсь одна. Но ненадолго. В зал заходит Вадим Богданов собственной персоной.
— Немедленно уходи — стараюсь не смотреть в его сторону я. — Я не хочу тебя видеть.
— Таня… — он подходит все ближе.
— Уходи! — уже срываюсь на крик я — Иди к своей длинноногой блондинке.
Увлечённые выяснением отношений, мы не замечаем Алису, вернувшуюся с водой.
— Кажется Татьяна Андреевна попросила вас уйти. Вы не могли бы выполнить её просьбу? — обращается она к Богданову.
Тот молча уходит.
— Спасибо большое — благодарю я Алису за помощь.
— Это был он?
— Да — киваю я и рассказываю ей обо всём, что случилось вчера и позавчера.
— Ну и ну — качает головой она.
— Не забудьте, что на завтра у вас освобождение. Жду всех ровно в десять у кабинета.
Прощаюсь со старшей группой, закрываю кабинет на ключ и выхожу из дворца. На крыльце меня поджидают Катя с Машей
— Таня, как хорошо, что ты так вовремя. — Приговаривает Маша, затаскивая меня в свой фольксваген.
— Девочки, что происходит? — и правда, что происходит и куда меня тащат?
— Да не волнуйся ты так, поехали, будет классно — убеждает меня Катя
— Я не могу, у меня прогон завтра.
— Ты можешь хоть когда-нибудь не думать о работе? Какой прогон? Там такие мальчики будут, закачаешься.
Они запихивают меня в машину, Маша садится за руль. Мы едем в центр, в сторону Москвы-сити. Что-то я не особо горю желанием зависнуть в элитном клубе и стать игрушкой на одну ночь для какого-нибудь мажора вроде Богданова. Постараюсь уехать часиков в одиннадцать. Надеюсь сработает.
Мы уже подъезжаем к одному из небоскрёбов. Я выхожу из машины. Девочки просят меня закрыть глаза и довериться им. Так я и делаю. Мы заходим в здание и куда-то идём. Судя по звукам, Маша нажимает кнопку лифта. Мы заходим в лифт.
— Только не подглядывай, — говорит мне Катя — а то будет неинтересно.
В лифте мы едем довольно долго. Наконец дверцы лифта открываются и мы выходим. Похоже это не клуб. Вокруг меня только тишина. Гнетущая тишина. Звук наших шагов эхом раздаётся по комнате, судя по всему, большой
— Можешь открывать — говорит мне Маша
Я открываю глаза и вижу стол, накрытый на двоих, свечи, официанта с бутылкой шампанского и его… этого гада Богданова. Как же ненавижу.
— Тебе что, было мало одной ночи?! Ты решил использовать меня ещё на одну?! Не выйдет, Богданов! Я тебя ненавижу! Ненавижу!
Я выбегаю из зала. Что теперь? Куда идти? Тело отказывается стоять на месте и, видя какую-то лестницу, направляется к ней. В конце лестницы дверь, а на ней табличка “Посторонним вход воспрещён”. Но мне плевать. Я поднимаюсь наверх и дергаю на себя дверь. Та открывается. Вот вам и вход воспрещён. За дверью оказывается крыша. Да, крыша сейчас то, что надо. Выхожу на крышу и подхожу к краю. Нет, прыгать я не собираюсь, это слишком абсурдно. При всей своей любви к Богданову я заявляю, что это уже перебор. Позади меня слышатся голоса.
— Таня!
Я поворачиваюсь
— Если ты не отстанешь от меня, я прыгну. Сейчас же уходи, если не хочешь этого.
— Таня, ты не понимаешь…
— Уходи! — кричу я
— Кристина – моя бывшая. Но если ты так хочешь, чтобы я ушёл — говорит Вадик и спускается вниз.
Что? Этого не может быть? Она же говорила, что…
“Плевать, что она говорила” прерывает меня подсознание. “Ты своё счастье упускаешь, идиотка”
Точно, Вадик. Как я могла забыть.
— Стой — подбегаю я к лестнице. — Вадик, стой, подожди. Не уходи.